Стороженко, Николай Владимирович
Поделись знанием:
Молодой император не мог воздержаться от желания присутствовать при сражении и, несмотря на все представления придворных, в 12 часов, отделившись от 3 й колонны, при которой он следовал, поскакал к авангарду. Еще не доезжая до гусар, несколько адъютантов встретили его с известием о счастливом исходе дела.
Сражение, состоявшее только в том, что захвачен эскадрон французов, было представлено как блестящая победа над французами, и потому государь и вся армия, особенно после того, как не разошелся еще пороховой дым на поле сражения, верили, что французы побеждены и отступают против своей воли. Несколько минут после того, как проехал государь, дивизион павлоградцев потребовали вперед. В самом Вишау, маленьком немецком городке, Ростов еще раз увидал государя. На площади города, на которой была до приезда государя довольно сильная перестрелка, лежало несколько человек убитых и раненых, которых не успели подобрать. Государь, окруженный свитою военных и невоенных, был на рыжей, уже другой, чем на смотру, энглизированной кобыле и, склонившись на бок, грациозным жестом держа золотой лорнет у глаза, смотрел в него на лежащего ничком, без кивера, с окровавленною головою солдата. Солдат раненый был так нечист, груб и гадок, что Ростова оскорбила близость его к государю. Ростов видел, как содрогнулись, как бы от пробежавшего мороза, сутуловатые плечи государя, как левая нога его судорожно стала бить шпорой бок лошади, и как приученная лошадь равнодушно оглядывалась и не трогалась с места. Слезший с лошади адъютант взял под руки солдата и стал класть на появившиеся носилки. Солдат застонал.
– Тише, тише, разве нельзя тише? – видимо, более страдая, чем умирающий солдат, проговорил государь и отъехал прочь.
Ростов видел слезы, наполнившие глаза государя, и слышал, как он, отъезжая, по французски сказал Чарторижскому:
– Какая ужасная вещь война, какая ужасная вещь! Quelle terrible chose que la guerre!
Войска авангарда расположились впереди Вишау, в виду цепи неприятельской, уступавшей нам место при малейшей перестрелке в продолжение всего дня. Авангарду объявлена была благодарность государя, обещаны награды, и людям роздана двойная порция водки. Еще веселее, чем в прошлую ночь, трещали бивачные костры и раздавались солдатские песни.
Денисов в эту ночь праздновал производство свое в майоры, и Ростов, уже довольно выпивший в конце пирушки, предложил тост за здоровье государя, но «не государя императора, как говорят на официальных обедах, – сказал он, – а за здоровье государя, доброго, обворожительного и великого человека; пьем за его здоровье и за верную победу над французами!»
– Коли мы прежде дрались, – сказал он, – и не давали спуску французам, как под Шенграбеном, что же теперь будет, когда он впереди? Мы все умрем, с наслаждением умрем за него. Так, господа? Может быть, я не так говорю, я много выпил; да я так чувствую, и вы тоже. За здоровье Александра первого! Урра!
– Урра! – зазвучали воодушевленные голоса офицеров.
И старый ротмистр Кирстен кричал воодушевленно и не менее искренно, чем двадцатилетний Ростов.
Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами и белой грудью, видневшейся из за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
– Ребята, за здоровье государя императора, за победу над врагами, урра! – крикнул он своим молодецким, старческим, гусарским баритоном.
Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.
На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!
В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
(перенаправлено с «Н. В. Стороженко»)
| Николай Владимирович Стороженко | |
 | |
| Место рождения: |
Великая Круча, Пирятинский уезд, Полтавская губерния, Российская империя, |
|---|---|
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
| Место работы: |
директор 4-й Киевской гимназии (1895—1909) |
| Альма-матер: | |
Никола́й Влади́мирович Стороже́нко (укр. Микола Володимирович Стороженко; 29 мая 1862, Великая Круча, Полтавская губерния — 1942[2] или 31 октября, 1944, Франция[1]) — русский историк, публицист и педагог. Директор 4-й (1895—1909) и 1-й Киевской гимназий (1909—1919). Эмигрант. Автор воспоминаний.
Украинской историографией причисляется также к украинским историкам[1].
Содержание
Биография
Происхождение
См. также: Стороженки
Николай Стороженко происходил из старинного казацко-старшинского рода Стороженко, занесённого в родословные книги Екатеринославской, Курской, Полтавской и Черниговской губерний[3]. Его дедом был Андрей Яковлевич Стороженко (1790—1858), старшим братом был крупный историк Андрей Владимирович Стороженко (1857 — не ранее 1924), а известный литературовед Николай Ильич Стороженко (1836—1906) приходился ему дальним родственником[4].
Владел домом в Киеве по адресу: улица Пушкинская, 36[1].
Первые годы
Николай Стороженко родился 29 мая 1862 года в селе Великая Круча Пирятинского уезда Полтавской губернии в семье крупного землевладельца[1], инспектора Харьковского университета, подпоручика лейб-гвардии Семеновского полка в отставке Владимира Андреевича Стороженко (1820—1895) и Варвары Ананьевны Стороженко (урождённой Александрович)[6].
Семья в 1867 году переехала в Москву для обучения старшего брата Андрея в Катковском лицее, а затем в университете. Из-за плохого состояния здоровья Николая семья вынуждена была вернуться в Великую Кручу в 1875 году[6]. Заканчивал гимназистское обучение Николай во 2-й Киевской гимназии, которую закончил в 1881 году с золотой медалью[1].
В этом же году по совету старшего брата Андрея[2] поступил на историко-филологический факультет Университета Святого Владимира в Киеве, который закончил в 1885 году, а в 1886 году получил степень кандидата университета[1].
В своих воспоминаниях Николай написал:
… мы с братом будто поменялись судьбами — то, что предназначено было сделать ему — стать педагогом, сделал я, а он — земским деятелем; хотя оба мы на всю жизнь сохранили приверженность исторической науке
Оригинальный текст (укр.)...ми з братом мов помінялися долями – що йому малося бути педагогом, зробив я, а він – земським діячем; проте обоє ми залишилися на увесь свій вік прихильні до історичної науки
— Стороженко М. В. [www.archives.gov.ua/Publicat/Storozhenko.php З мого життя: (Спогади)] / Упорядник В. Ульяновський.. — Київ: Либідь, 2005. — 432 с. — (Пам'ятки історичної думки України). — ISBN 966-06-0407-6.
В 1901 году женился на княгине Варваре Давидовне Жеваховой[1].
Научная и педагогическая работа
С 1895 по 1909 год занимал пост директора 4-й Киевской гимназии, а с 1909 по 1919 год — директора Первой киевской гимназии[1].
В конце XIX — начале XX вв. публиковался в ряде журналов, в частности, таких как «Киевская старина», «Историческая вестник», «Русская мысль», «Церковь и народ»[1].
С 1902 по 1910 год содействовал старшему брату Андрею в составлении и издании многотомного[2] фамильного архива «Стороженки»[7], содержащего историю рода Стороженко за несколько веков. В богатой отделке и на высоком уровне научной обработки тиражом 200 экземпляров было издано 7 томов фамильного архива, экземпляры которых в настоящее время являются большой библиографической редкостью[2]. Всего было запланировано 8 томов, но 5-й том, в котором планировалось издать письма Николая Ильича Стороженко и Василия Горленко, ввиду недостатка финансовых средств[6] опубликован не был[2]. Археографическая ценность данного архива высоко оценена специалистами, в частности, Дмитрием Багалеем, Александром Оглоблиным, Дмитрием Дорошенко, Вадимом Модзалевским[6], и в настоящее время он также представляет большое научное значение[6].
Братья Андрей и Николай Стороженко также финансировали издание «Малороссийского родословника» Модзалевского, изданного 4 томами и содержащего росписи 240 малороссийских казацко-старшинских родов[6][8], а также археографического сборника «Очерки Переяславской старины»[2]. Был действительным членом Киевского клуба русских националистов[9].
В 1911 году под его редакцией вышел 3-й том сборника «Столетие Киевской 1-й гимназии»[1].
27 ноября 1919 года эмигрировал из Киева через Одессу в Константинополь, где некоторое время служил инспектором классов Мариинского донского института благородных девиц (в эмиграции)[1].
Публикации
См. также: Стороженки. Фамильный архив
- Ск-о Н. В. (Стороженко Н. В.) [iht.univ.kiev.ua/library/ks/1884/pdf/kievskaya-starina-1884-2-F-(5496-5513).pdf Стороженки. Фамильная лѣтопись] // Киевская старина. — 1884. — № 2(9).
- Стороженко Н. В. Охочекомонный полковник Илья Федорович Новицкий. К., 1885
- Стороженко Н. В. История составления «Топографического описания Черниговского наместничества» Шафонского (Эпизод из южно-русской историографии) // Университетские известия. К., 1886. № 10 (октябрь). С.135-168.
- Стороженко Н. В. Отчет о занятиях в архивах — Киевском центральном и Яготинском кн. Н. В. Репнина //Университетские известия. К., 1886. № 11 (ноябрь). С.213-238.
- Стороженко Н. В. Очерк литературной деятельности А. Я. Стороженка. К., 1886.
- Стороженко Н. В. К истории рода Свечек // Киевская старина. 1887. № 11. С.580-584.
- Стороженко Н. В. [dlib.rsl.ru/viewer/01003547792#?page=2 Западно-русские провинциальные сеймики во второй половине XVII в. (Исследования по архивному материалу).] К.: Тип. К. М. Милевского, 1888. 140, 4 с.
- Стороженко Н. В. К истории землевладения в эпоху Богдана Хмельницкого //Киевская старина. 1888. № 7. С.11-13.
- Стороженко Н. В. Эпизод из истории малорусских крестьян //Киевская старина. 1888. № 6. С.76-78.
- Стороженко Н. В. Отношение западнорусских дворян второй половины XVII в. к вопросам религиозным и сословным //Архив Юго-Западной России. К.: Временная комиссия для разбора древних актов при Киевском, Волынском и Подольском генерал-губернаторе. 1888. Ч.2. Т.2. С.1-49.
- Стороженко Н. В. Из истории Нежинских греков //Киевская старина. 1890. № 6. С.540-544.
- Стороженко Н. В. Две грамоты митрополитов Киевских Самуила Миславского (1783—1796 г.) и Иерофея Малицкого (1796—1799 г.) //Киевская старина. 1890. № 12. С.511-514.
- Стороженко Н. В. Заметка А. И. Чепы о таможнях //Киевская старина. 1890. № 12. С.514-515.
- Стороженко Н. В. Полуботок или Свечка? (Эпизод из истории малороссийского землевладения второй половины XVII в.) //Киевская старина. 1890. № 12. С.434-447.
- Стороженко Н. В. Чудотворная икона Божьей Матери в с. Ржавце //Киевская старина. 1890. № 7/8. С.11-12.
- Стороженко Н. В. Вакуленко Семен, сотник Пирятинский (1696—1720) //Киевская старина. 1891. № 1. С.119-153. [Окрема відбитка з «Киевской старины»].
- Стороженко Н. В. Отрывки из фамильных преданий и архивов //Киевская старина. 1891. № 2. С.320-33; № 5. С.303-309; № 7. С.141-147.
- Стороженко Н. В. Письмо графа Румянцева-Задунайского к генерал-прокурору князю А. А. Вяземскому о награждении малороссиян чинами //Киевская старина. 1891. № 1. С.76-177.
- Стороженко Н. В. [dlib.rsl.ru/viewer/01003548196#?page=1 Реформы в Малороссии при гр. Румянцеве] //Киевская старина. 1891. № 8. С.478-493; № 9. С.455-465.
- Стороженко Н. В. [dlib.rsl.ru/viewer/01003548195#?page=2 Малороссийское ополчение 1812 года] //Чтения исторического общества Нестора-Летописца. 1891. Кн.5. Отд.2. С.103-112.
- Стороженко Н. В. «Малорусские суеверия, коим мало кто верил», собранные в 1776 г. (рукопись А. И. Чепы) // Киевская старина. 1892. № 1. С.119-130.
- Стороженко Н. В. Мельницы в г. Козельце (универсалы XVII в.) //Киевская старина. 1892. № 3. С.496-497.
- Стороженко Н. В. Записка Иоасафа Кроковского митрополита Киевского (1712) //Киевская старина. 1892. № 2. С.347-348.
- Стороженко Н. В. Два письма А.Стороженка к Л.Сапеге 1610 г. //Чтения исторического общества Нестора-летописца. 1893. Кн.7. Отд.3. С.69-72.
- Стороженко Н. В. К портрету князя Николая Григорьевича Репнина. К.: Тип. Имп. Университета Св. Владимира. 1898. 10 с.
- Стороженко Н. В. К истории декабристов //Исторический вестник. 1898. Т.72. №.5. С.675-677.
- Стороженко Н. В. Мое знакомство с П. А. Кулишем //Под знаменем науки: Юбилейный сборник в честь Н. И. Стороженка, изданный его учениками и почитателями. М., 1902. С.244-248.
- Стороженко Н. В. Н. И. Костомаров в Киевской I-гимназии // Чтения исторического общества Нестора-Летописца. 1911. Кн. 22. Вып.1/2. Отд.5. С. 1-8.
- Стороженко Н. В. Киевское главное народное училище (1 мая 1789 — 5 ноября 1809 г.) //Чтения исторического общества Нестора-Летописца. 1912. Кн.22. Вып.3. Отд.1. С.92, 95.
- Стороженко М. В. Осадження м. Крилова //Записки історично-філологічного відділу ВУАН. К., 1919. Кн.1. С.116-119.
- Стороженко М. В. До біографії П.Куліша. Куліш у києво-печерській школі //Записки історично-філологічного відділу ВУАН. К., 1923. Кн.2/3. С.198-202.
- Стороженко М. В. До біографії П.Куліша. Листи Куліша до М. В. Стороженка //Записки історично-філологічного відділу ВУАН. К., 1923. Кн.2/3. С.202-215.
- Стороженко М. В. [Уривки з спогадів М. В. Стороженка про В.Антоновича] //Дорошенко Д. І. Володимир Антонович, його життя, наукова та громадська діяльність. Прага: Вид-во Ю.Тищенка, 1942. С.87, 97.
- Стороженко М. В. [www.archives.gov.ua/Publicat/Storozhenko.php З мого життя: (Спогади)] / Упорядник В. Ульяновський.. — Київ: Либідь, 2005. — 432 с. — (Пам'ятки історичної думки України). — ISBN 966-06-0407-6.
Напишите отзыв о статье "Стороженко, Николай Владимирович"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 Білокінь Сергій. Стороженко Микола Володимирович // [www.histans.com/JournALL/uahist/uahist_2010_3/uahist_2010_3.pdf Українські історики: бібліографічний довідник]. — Випуск 3. — К.: Інститут історії України Національної академії наук України, 2010. — С. 273-274. — 344 с. — (Українські історики). — ISBN 978-966-02-5212-7.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Копилов С. А. [www.nbuv.gov.ua/portal/soc_gum/Npkpnu/Ist/2009_19/19.10%20Kopylow.htm А. В. Стороженко – вчений-історик і громадський діяч] (укр.) // Наукові праці Кам’янець-Подільського національного університету імені Івана Огієнка. Історичні науки. : Фаховий збірник наукових праць. — Кам’янець-Подільський: Кам’янець-Подільський національний університет імені Івана Огієнка, 2009. — Т. 19. — С. 140-152. — ISBN 978-966-2187-16-8.
- ↑ [www.rulex.ru/01180530.htm Стороженко]. Русский Биографический Словарь. Проверено 3 июля 2012. [www.webcitation.org/69kOskJWe Архивировано из первоисточника 8 августа 2012].
- ↑ [varva-rada.gov.ua/index.php?option=com_content&view=article&id=202:newsflash-2&catid=31:general&Itemid=28 Історія і сучасність. Стороженко]. Варвинська селищна рада - офіційний веб-сайт. Проверено 3 июля 2012. [www.webcitation.org/69kOtwFtY Архивировано из первоисточника 8 августа 2012].
- ↑ «Киевская старина» // [histans.com/LiberUA/ehu/4.pdf Енциклопедія історії України. У 10 т.] / Редкол В. А. Смолій та ін. — Інститут історії України НАН України. — Київ: Наукова думка, 2009. — Т. 4. Ка-Ком. — С. 319. — 528 с. — 5000 экз. — ISBN 978-966-00-0692-8.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Пазюра Наталка Василівна. [www.nbuv.gov.ua/portal/Soc_Gum/borysfen/2008_1.pdf Андрій Володимирович Стороженко: до 150-річчя від дня народження] (укр.) // Борисфен : Науковий журнал ВАК України. — Дніпропетровськ, 2008. — Вып. 1. — С. 20-23.
- ↑ [www.angelfire.com/nt/oboguev/images/ukrologia.htm С. Оборгуев. Несколько слов о северорусской и южнорусской (украинской) антропологии.]
- ↑ Модзалевский В. Л. От составителя // [irbis-nbuv.gov.ua/E_LIB/EIF00000031.pdf Малороссийский родословник]. — Киев: Типография Г. Л. Фронцкевича и Ко, 1908. — Т. 1. А-Д.. — 519 с.
- ↑ Сборник клуба русских националистов. Выпуск третий. — К.: Типогр. С. В. Кульженко, 1911. — С. 149.
Литература
- Новохатня Наталя. [history.org.ua/JournALL/graf/graf_2002_11/5.pdf Микола Стороженко — історик та педагог: матеріали до бібліографії] (укр.) // Відп.ред. Ю. А.Пінчук Історіографічні дослідження в Україні : Збірник наукових праць на пошану вченого-історика, доктора історичних наук, професора Р.Г.Симоненка. — Київ: Інститут історії України НАНУ, 2002. — Вып. 11. — С. 182-192. — ISBN 966-02-2551-2.
- Пазюра Н. [www.history.org.ua/JournALL/graf/17/8.pdf До біографії Миколи Стороженка: Київська перша гімназія та соціокультурне оточення (1909-1919)] (укр.) // Історіографічні дослідження в Україні. — Інститут історії Україні НАНУ. — Вып. 17. — С. 133-154.
- Пазюра Н. В. [www.nbuv.gov.ua/portal/soc_gum/idvu/2008_19/11.pdf Микола Стороженко у світлі своїх спогадів] // Історіографічні дослідження в Україні : збірник наукових праць. — Київ: Інститут історії України НАНУ, 2008. — Вып. 19. — С. 229-239.
- Масненко В. В. Самоідентифікація українських істориків у контексті становлення національної історичної думки (брати А.В. та М.В.Стороженки, І.А.Линниченко, Д.І.Багалій) (укр.) // Ред. акад. НАНУ П. П. Толочко. Київська старовина : науковий історико-філологічний журнал. — Київ, 2002. — Вып. 6. — С. 92-106. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0869-3595&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0869-3595].
Ссылки
- [ru.rodovid.org/wk/Запись:261078 Стороженко, Николай Владимирович] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
Отрывок, характеризующий Стороженко, Николай Владимирович
Государь поровнялся с Ростовым и остановился. Лицо Александра было еще прекраснее, чем на смотру три дня тому назад. Оно сияло такою веселостью и молодостью, такою невинною молодостью, что напоминало ребяческую четырнадцатилетнюю резвость, и вместе с тем это было всё таки лицо величественного императора. Случайно оглядывая эскадрон, глаза государя встретились с глазами Ростова и не более как на две секунды остановились на них. Понял ли государь, что делалось в душе Ростова (Ростову казалось, что он всё понял), но он посмотрел секунды две своими голубыми глазами в лицо Ростова. (Мягко и кротко лился из них свет.) Потом вдруг он приподнял брови, резким движением ударил левой ногой лошадь и галопом поехал вперед.Молодой император не мог воздержаться от желания присутствовать при сражении и, несмотря на все представления придворных, в 12 часов, отделившись от 3 й колонны, при которой он следовал, поскакал к авангарду. Еще не доезжая до гусар, несколько адъютантов встретили его с известием о счастливом исходе дела.
Сражение, состоявшее только в том, что захвачен эскадрон французов, было представлено как блестящая победа над французами, и потому государь и вся армия, особенно после того, как не разошелся еще пороховой дым на поле сражения, верили, что французы побеждены и отступают против своей воли. Несколько минут после того, как проехал государь, дивизион павлоградцев потребовали вперед. В самом Вишау, маленьком немецком городке, Ростов еще раз увидал государя. На площади города, на которой была до приезда государя довольно сильная перестрелка, лежало несколько человек убитых и раненых, которых не успели подобрать. Государь, окруженный свитою военных и невоенных, был на рыжей, уже другой, чем на смотру, энглизированной кобыле и, склонившись на бок, грациозным жестом держа золотой лорнет у глаза, смотрел в него на лежащего ничком, без кивера, с окровавленною головою солдата. Солдат раненый был так нечист, груб и гадок, что Ростова оскорбила близость его к государю. Ростов видел, как содрогнулись, как бы от пробежавшего мороза, сутуловатые плечи государя, как левая нога его судорожно стала бить шпорой бок лошади, и как приученная лошадь равнодушно оглядывалась и не трогалась с места. Слезший с лошади адъютант взял под руки солдата и стал класть на появившиеся носилки. Солдат застонал.
– Тише, тише, разве нельзя тише? – видимо, более страдая, чем умирающий солдат, проговорил государь и отъехал прочь.
Ростов видел слезы, наполнившие глаза государя, и слышал, как он, отъезжая, по французски сказал Чарторижскому:
– Какая ужасная вещь война, какая ужасная вещь! Quelle terrible chose que la guerre!
Войска авангарда расположились впереди Вишау, в виду цепи неприятельской, уступавшей нам место при малейшей перестрелке в продолжение всего дня. Авангарду объявлена была благодарность государя, обещаны награды, и людям роздана двойная порция водки. Еще веселее, чем в прошлую ночь, трещали бивачные костры и раздавались солдатские песни.
Денисов в эту ночь праздновал производство свое в майоры, и Ростов, уже довольно выпивший в конце пирушки, предложил тост за здоровье государя, но «не государя императора, как говорят на официальных обедах, – сказал он, – а за здоровье государя, доброго, обворожительного и великого человека; пьем за его здоровье и за верную победу над французами!»
– Коли мы прежде дрались, – сказал он, – и не давали спуску французам, как под Шенграбеном, что же теперь будет, когда он впереди? Мы все умрем, с наслаждением умрем за него. Так, господа? Может быть, я не так говорю, я много выпил; да я так чувствую, и вы тоже. За здоровье Александра первого! Урра!
– Урра! – зазвучали воодушевленные голоса офицеров.
И старый ротмистр Кирстен кричал воодушевленно и не менее искренно, чем двадцатилетний Ростов.
Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами и белой грудью, видневшейся из за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
– Ребята, за здоровье государя императора, за победу над врагами, урра! – крикнул он своим молодецким, старческим, гусарским баритоном.
Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.
На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!
В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Великой Круче
- Родившиеся в Полтавской губернии
- Умершие во Франции
- Публицисты по алфавиту
- Публицисты Российской империи
- Учёные по алфавиту
- Историки Российской империи
- Историки Украины
- Выпускники Второй Киевской гимназии
- Выпускники историко-филологического факультета Киевского университета
- Директора Первой Киевской гимназии
- Члены Киевского клуба русских националистов
- Русские эмигранты первой волны во Франции
