Певческий мост

Певческий мост
Координаты: 59°56′24″ с. ш. 30°19′09″ в. д.59.9400111° с. ш. 30.3193639° в. д. / 59.9400111; 30.3193639
Область применения	Пешеходный, автомобильный
Пересекает	реку Мойка
Место расположения	Центральный район Санкт-Петербурга
Конструкция
Тип конструкции	Чугунный арочный
Общая длина	24 м
Ширина моста	72 м
Эксплуатация
Открытие	1834 (деревянный), 1840
Полезные ссылки
Объект культурного наследия РФ	]

К:Мосты, построенные в 1834 году

Пе́вческий мост — соединяет Казанский и 2-й Адмиралтейский острова через реку Мойку в Центральном районе Санкт-Петербурга. Пролёт перекрыт бесшарнирным чугунным тюбинговым сводом. Опоры бутовой кладки с гранитной облицовкой. Главным украшением моста является чугунная ажурная решетка. Длина — около 24 метров, ширина — 72 метра. Это четвёртый по ширине мост в Петербурге (после Казанского, Аптекарского и Синего).

Расположение

Является продолжением Дворцовой площади.

Ближайшие станции метрополитена — «Адмиралтейская» (770 м) и «Гостиный двор», выход на канал Грибоедова (800 м).

Название

Название произошло из-за того, что мост упирается в ворота Певческой капеллы — центра музыкальной культуры Петербурга.
До этого мост назывался «Жёлтым». Подробнее о «цветных» мостах Санкт-Петербурга.

История

Первый деревянный мост на этом месте был возведён в 1834 году по проекту архитектора Монферрана и предназначался для прохода на Дворцовую площадь войск, участвовавших в параде при открытии Александровской колонны.

В 1839—1840 годах, одновременно с завершением ансамбля Дворцовой площади, деревянный мост был заменён чугунным однопролётным арочным мостом, построенным по проекту инженера Е. А. Адама. Конструкция моста представляет собой чугунную арку, составленную из 329 ящиков-кессонов клинообразной формы, соединённых между собой болтами. Поверх чугунной арки был устроен кирпичный свод; опоры бутовой кладки с облицовкой розовым гранитом установлены на свайных ростверках, сваи — деревянные. Покрытие моста было замощено кварцито-песчаником розово-серого цвета, добытом на Бруснинском месторождении Онежского озера. На мосту установлены литые чугунные, ажурные решётки.

24 ноября 1840 года состоялось торжественное открытие моста. Первым с берега на берег проехал в экипаже сам император Николай I.

В 1937 году проезжая часть моста была заасфальтирована. С ноября 2003 по август 2004 года мост впервые за 164 года своего существования был подвергнут капитальному ремонту, проведённому ЗАО «Трест Ленмостострой» по проекту института «Стройпроект».

В ходе ремонта при помощи буровых свай были усилены деформированные опоры моста, укреплены чугунные блоки арочного свода (в которых были выявлены трещины), выправлена геометрия деформированного свода, а также восстановлены утраченные чугунные декоративные элементы фасадов моста. Для усиления грузоподъемности моста поверх чугунного свода было устроено мощное железобетонное пролётное строение, по которому проложена новая проезжая часть. На проезжей части моста устроен островок безопасности площадью около 400 м², вымощенный историческим брусчатым мощением из кварцито-песчаника, обнаруженного в ходе ремонта под слоями асфальта при разборке проезжей части.

Одновременно с ремонтом Певческого моста была отремонтирована примыкающая аварийная стенка набережной реки (общей длиной 40 метров).

Достопримечательности

• Рядом с мостом расположен музей-квартира А. С. Пушкина наб. р. Мойки, 12.
• К мосту примыкает ансамбль Дворцовой площади: непосредственно на мост выходит Здание Главного штаба и хорошо просматриваются Зимний дворец и Александрийский столп.
• Мост упирается в ворота Певческой капеллы

См. также

• Выше по течению реки Мойки до Большого Конюшенного моста в Мойку впадает Зимняя канавка. В месте впадения через Зимнюю канавку перекинут 2-й Зимний мост.
• Мосты Зимней канавки

Литература

• Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Ленинграда. — 3-е изд., испр. и доп. — Л.: Лениздат, 1985. — С. 469—470. — 511 с.
• Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Санкт-Петербурга. — 4-е изд., перераб. — СПб.: Норинт, 1996. — С. 332. — 359 с. — ISBN 5-7711-0002-1.

Отрывок, характеризующий Певческий мост

Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.


Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…