Планерная (платформа)
Платформа Планерная Ленинградское направление | |
| Октябрьская железная дорога | |
 | |
| Дата открытия: | |
|---|---|
| Прежние названия: |
Первомайская |
| Количество платформ: |
2 |
| Тип платформ: |
2 боковые |
| Форма платформ: |
прямая |
| Расстояние до Санкт-Петербурга: |
625,7 км |
| Расстояние до Москвы: |
24,0 км |
| Код станции: |
060317 |
| Код в «Экспресс-3»: |
2005250 |
Пла́нерная (также Планёрная[1]) — железнодорожная платформа в Молжаниновском районе, на севере Москвы.
Платформа находится на главном ходу Ленинградского направления Октябрьской железной дороги, между станциями Химки и Новоподрезково.
История
Платформа открыта в конце 1920-х годов. Первоначально носила название Первомайская, но в 1932 году переименована по расположенной поблизости планёрной школе ОСОАВИАХИМ. Позже планёрная станция была переведена в другое место, а на её месте была создана конноспортивная школа общества «Спартак», ныне Олимпийский учебно-спортивный центр «Планерная». С конца 2012 года платформа в сторону области частично демонтирована в связи с прокладкой нового 2-го пути, а на её месте сооружена деревянная платформа, на которую выход осуществляется из четырёх головных вагонов электропоезда.
О станции
Имеет две основные посадочные платформы на 1-м и 2-м путях. На 3-м (среднем) пути в 90-е годы, во время ремонта участка линии после оползня, была сооружена дополнительная короткая посадочная платформа на один вагон.
Для перехода между платформами используется пешеходный тоннель либо настил с южного торца станции.
Выходы к Лужской улице и Ленинградскому шоссе (около 100 метров) и Старофилинской улице (около 300 метров до деревни Филино, ныне в составе Москвы, и посёлка Спартак Химкинского городского округа Московской области). В пешеходной доступности от платформы находится Олимпийский учебно-спортивный центр «Планерная», Химкинское кладбище, СКБ экспериментального оборудования при Институте медико-биологических проблем РАН.
Напишите отзыв о статье "Планерная (платформа)"
Примечания
- ↑ Имена московских улиц. Топонимический словарь / Агеева Р. А. и др. — М.: ОГИ, 2007.
| ||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
|
Это заготовка статьи об остановочном пункте железной дороги. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Планерная (платформа)
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»
