Попко, Мацей
| Мацей Попко | |
| Maciej Popko | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Учёная степень: | |
| Альма-матер: | |
Ма́цей По́пко (польск. Maciej Popko; 3 декабря 1936, Ченстохова — 22 ноября 2014, Варшава) — польский ориенталист, хеттолог, профессор Восточного отделения Варшавского университета. По основной профессии — альпинист, организатор и руководитель многочисленных исследовательских экспедиций в горах Центральной Европы (Татры, Альпы) и Азии.
Провёл экспедиции летом и зимой в Татрах (с 1953 г.), Доломитовых Альпах (1 польский переход по трассе Сольди на перевале Мармолада и по трассе Эмилио Комичи на перевале Чима-Гранде-ди-Лаваредо, Cima Grande di Lavaredo) и во Французских Альпах (1 польский переход через перевал Эгий-де-Триоле, pl:Aiguille de Triolet, 1965).
Руководил пионерскими исследованиями в горах Чило (Cilo) в Турции (1967, 1968), Ваханского хребта в Афганистане. Также, во время экспедиции на границе Памира и Гиндукуша, участвовал, среди прочего, в восхождении на ранее неизведанные пики вокруг долины Пурвакшан: безымянный (6110 метров над уровнем моря), Кохи-Пурвакшан (6080 метров над уровнем моря) и ещё один безымянный (5950 метров над уровнем моря, в одиночку).
Является редактором и соавтором одного из лучших польских учебников горного восхождения «Alpinizm» (изд. 1971 i 1974), а также автором ряда многочисленных трудов по горной тематике, в частности, опубликованных в журнале «Taternik». Также публиковал труды по анатолийской лингвистике, истории и мифологии.
Основные сочинения
- Turcja (Wiedza Powszechna, Warszawa 1971, 1984, 1987),
- Góry pod półksiężycem, (Iskry, Warszawa 1974),
- Mitologia hetyckiej Anatolii (Wydawnictwa Artystyczne i Filmowe, Warszawa 1976, 1980, 1987), болгарский перевод — Митология на хетска Анатолия, София, 1983.
- Religie starożytnej Anatolii (Iskry, Warszawa 1980),
- Magia i wróżbiarstwo u Hetytów (PIW 1982),
- Wierzenia ludów starożytnej Azji Mniejszej (Młodzieżowa Agencja Wydawnicza, Warszawa 1989),
- Huryci (PIW, Warszawa 1992, 2005),
- Zippalanda, ein Kultzentrum im hethitischen Kleinasien (Universitätsverlag C. Winter, Heidelberg 1994),
- Religions of Asia Minor (DIALOG, Warszawa 1995),
- Ludy i języki starożytnej Anatolii (DIALOG, Warszawa 1999, ISBN 83-88238-01-9), немецкий перевод — Völker und Sprachen Altanatoliens (Harrassowitz Verlag, Wiesbaden 2008, ISBN 978-3-447-05708-0).
Напишите отзыв о статье "Попко, Мацей"
Ссылки
- [nauka-polska.pl/dhtml/raporty/ludzieNauki?rtype=opis&objectId=6849&lang=pl Profil osoby] (польск.)
Отрывок, характеризующий Попко, Мацей
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.
В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
