Потоцкий, Ярослав Станиславович

Ярослав Потоцкий
Портрет кисти Лампи, утраченный во время Второй мировой войны
Род деятельности:	военный, придворный
Дата рождения:	1784(1784)
Дата смерти:	1838(1838)

Граф Ярослав Станиславович Потоцкий (1784—1838) — генерал-майор русской императорской армии (1816), c 1830 года гофмаршал.

Биография

Представитель польского магнатского рода Потоцких герба «Пилява». Второй сын генерала коронной артиллерии и маршала Тарговицкой конфедерации графа Станислава Щенсного Потоцкого (1752—1805) от второго брака с Юзефиной Амалией Мнишек (1754—1798).

Получил домашнее образование. В 1810 году был назначен камер-юнкером императорского двора и подполковником корпуса инженеров путей сообщения, затем находился за границей.

В конце 1812 года Ярослав Потоцкий вернулся в Россию и затем был одним из директоров-управляющих корпуса инженеров путей сообщения.

16 мая 1813 года он в чине полковника перешел на военную службу в российскую армию. 4 апреля 1814 года был назначен флигель-адъютантом императора Александра Павловича.

30 августа 1816 года граф Ярослав Потоцкий получил звание генерал-майора. В январе 1830 года был назначен гофмаршалом императорского двора.

Семья и дети

Был женат на Марии Ржевуской (1786 — ?), дочери генерал-майора коронных войск и гетмана польного коронного Северина Ржевуского (1743—1811) и Констанции Любомирской (1763—1840). В браке родились два сына, чьи потомки сейчас живут в США и в Кракове. (Это единственные продолжатели линии Станислава Щенсного).

Ордена и награды

• Орден Святого Иоанна Иерусалимского
• Орден Святого Владимира 3-й степени (1812)
• Орден Святой Анны 1-й степени (1831)
• Прусский орден «Pour le Mérite» (1814)

Источники

• В. И. Федорченко «Свита Российских императоров». Книга 2. Стр. 199—200. Москва. 2005.
• А. В. Кибовский «Сабир де Рибас. Атрибуция портрета генерал-майора Корпуса инженеров путей сообщения И. И. Сабира». Журнал «Старый цейхгауз». № 40-41. Москва. 2011.

Отрывок, характеризующий Потоцкий, Ярослав Станиславович

Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.