Пулемётное гнездо
Поделись знанием:
Княжна Марья предложила графине отпустить с собой Наташу в Москву, и мать и отец радостно согласились на это предложение, с каждым днем замечая упадок физических сил дочери и полагая для нее полезным и перемену места, и помощь московских врачей.
– Я никуда не поеду, – отвечала Наташа, когда ей сделали это предложение, – только, пожалуйста, оставьте меня, – сказала она и выбежала из комнаты, с трудом удерживая слезы не столько горя, сколько досады и озлобления.
После того как она почувствовала себя покинутой княжной Марьей и одинокой в своем горе, Наташа большую часть времени, одна в своей комнате, сидела с ногами в углу дивана, и, что нибудь разрывая или переминая своими тонкими, напряженными пальцами, упорным, неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза. Уединение это изнуряло, мучило ее; но оно было для нее необходимо. Как только кто нибудь входил к ней, она быстро вставала, изменяла положение и выражение взгляда и бралась за книгу или шитье, очевидно с нетерпением ожидая ухода того, кто помешал ей.
Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
Пулемётное гнездо — фортификационное сооружение (или окоп для пулемёта), созданное для установки пулемётной позиции, обычно хорошо замаскированное, имеющий легкое перекрытие, защищающее от осколков снарядов и шрапнели, и открытый с тылу. Термин уже применялся в Первую мировую войну[1].
Пулемётные гнёзда быстро возводятся, хорошо укрывают пулемёт и пулемётный расчёт от неприятельского огня[2], представляют собой небольшие цели и не препятствуют движению вперёд сквозь промежутки между ними[3].
Пулемётные гнезда могут так же устраиваться в существующих зданиях. Это особенно актуально в условиях уличных боёв.
Содержание
Сооружения
- Открытое пулемётное гнездо с укрытием-нишей[2][4];
- Лёгкое блиндированное пулёметное гнездо, простейший вид деревоземляных огневых точек (дзот)[4];
- Лёгкое рубленое пулемётное гнездо, простейший вид дзота[4].
Техника
- Передвижное пулемётное гнездо (ППГ-1, танкетка) или «объект 217», СССР, 1940 год.
См. также
Напишите отзыв о статье "Пулемётное гнездо"
Примечания
- ↑ В. Ф. Шперк, полковник, Фортификационный словарь, Военно-инженерная академия (ВИА), Москва, 1946 год.
- ↑ 1 2 [www.vrazvedka.ru/main/learning/vopros-ob/im-gerban/gerbanovskiy-39b.jpg Открытое пулемётное гнездо с укрытием-нишей]
- ↑ [www.fortification.ru/library/gerbanovsky/006.html Пулемётные гнёзда]
- ↑ 1 2 3 [www.szst.ru/library/gerbanovsky/006.html Пулемётные гнёзда.]
Литература
- С. Е. Гербановский. Фортификация пехоты. М., 1942.
- В.Ф. Шперк, полковник, Фортификационный словарь, Военно-инженерная академия (ВИА), Москва, 1946;
- Солянкин А. Г., Павлов М. В., Павлов И. В., Желтов И. Г. Отечественные бронированные машины. XX век. 1905—1941. — М.: Экспринт, 2002. — Т. 1. — 344 с. — 2000 экз. — ISBN 5-94038-030-1.
Ссылки
- [www.szst.ru/library/gerbanovsky/006.html Пулемётные гнёзда.]
- [www.vrazvedka.ru/main/learning/vopros-ob/im-gerban/gerbanovskiy-39b.jpg Открытое пулемётное гнездо с укрытием-нишей]
- [www.fortification.ru/library/gerbanovsky/006.html Пулемётные гнёзда]
- В. Потапов. [www.battlefield.ru/ppg.html Танкетка ППГ]. The Russian Battlefield. Проверено 31 марта 2010. [www.webcitation.org/675nBrxsd Архивировано из первоисточника 21 апреля 2012].
|
Это заготовка статьи об оружии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Пулемётное гнездо
Наташа оставалась одна и с тех пор, как княжна Марья стала заниматься приготовлениями к отъезду, избегала и ее.Княжна Марья предложила графине отпустить с собой Наташу в Москву, и мать и отец радостно согласились на это предложение, с каждым днем замечая упадок физических сил дочери и полагая для нее полезным и перемену места, и помощь московских врачей.
– Я никуда не поеду, – отвечала Наташа, когда ей сделали это предложение, – только, пожалуйста, оставьте меня, – сказала она и выбежала из комнаты, с трудом удерживая слезы не столько горя, сколько досады и озлобления.
После того как она почувствовала себя покинутой княжной Марьей и одинокой в своем горе, Наташа большую часть времени, одна в своей комнате, сидела с ногами в углу дивана, и, что нибудь разрывая или переминая своими тонкими, напряженными пальцами, упорным, неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза. Уединение это изнуряло, мучило ее; но оно было для нее необходимо. Как только кто нибудь входил к ней, она быстро вставала, изменяла положение и выражение взгляда и бралась за книгу или шитье, очевидно с нетерпением ожидая ухода того, кто помешал ей.
Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
