Пуусеп, Николай Густавович
| Николай Густавович Пуусеп эст. Nikolai Puusepp<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1946 — 1951 | |||
| |||
| 1948 — 1949 | |||
| Рождение: | 19 апреля 1905 Тверская губерния | ||
| Смерть: | 22 февраля 1965 (59 лет) Таллин, Эстония | ||
| Образование: | Коммунистический университет национальных меньшинств Запада имени Ю.Ю. Мархлевского. | ||
| Награды: |
| ||
Николай Густавович Пуусеп (эст. Nikolai Puusepp) (19 апреля 1905, деревня Красуха Тверской губернии — 22 февраля 1965, Таллин, Эстония) — советский партийный и государственный деятель, бывший заместитель председателя Совета Министров Эстонской ССР (1946-1951) и министр сельского хозяйства ЭССР (1948-1949).
Биография
Родился в 1905 году в деревне Красуха Тверской губернии в семье эстонских переселенцев.
В 1926 году поступил в Коммунистический университет национальных меньшинств Запада имени Ю.Ю. Мархлевского. Член ВКП(б) с 1929 года.После его успешного окончания в 1932 году работал преподавателем политической экономии и марксизма-ленинизма в Ленинградской области.
В октябре 1939 года начал военную службу в Ленинградском военном округе инструктором-переводчиком.
Со вступлением Эстонии в состав Советского Союза в 1940 назначен политработником в одну из частей 22-го Эстонского территориального стрелкового корпуса Красной Армии. С декабря 1940 года редактировал эстонскую красноармейскую газету «Ныукогуде Кайтсел» («На страже Советов»). В этом качестве участвовал в составе корпуса в военных действиях на Псковском направлении.
Великая Отечественная война
На фронте- с июля 1941 по сентябрь 1941 года.
С началом формирования в ноябре 1942 году 249-й Эстонской стрелковой дивизии был назначен дивизионным комиссаром (в звании «старший батальонный комиссар», позднее замененного на звание полковника). В должности начальника политотдела дивизии в составе Эстонского стрелкового корпуса участвовал в военных действиях на Великолукском направлении.
Приказом ВС Калининского фронта №: 232 от: 06.03.1943 года зам.командира 249-й Эстонской стрелковой дивизии полковой комиссар Пусеп был награждён орденом Красной Звезды за бои на Северо-западном фронте в 1941 году и а организацию партийно-политической работы во время боев за г.Великие Луки.[1]
В сентябре 1943 года был зачислен в резерв Центрального Комитета Компартии Эстонии, а через месяц был назначен секретарем эстонского ЦК по кадрам (вместо погибшего при эвакуации из Таллина Адольфа Паука). После освобождения Эстонии от фашизма временно прикомандировывался к командованию Ленинградского фронта.
Позднее, к началу 1945 года, был избран 3-м секретарем ЦК Компартии Эстонии, а с 1946 по 1950 год находился на должности заместителя председателя Совета Министров Эстонской ССР и одновременно, в 1948-1949 годы — на посту министра сельского хозяйства ЭССР.
После войны
Затем работал заместителем директора Института партии при ЦК Компартии Эстонии (1950-1951), директором Курновского совхоза (1951-1953). В последнее время находился на преподавательской и хозяйственной работе.
Скончался на 60-м году жизни в 1965 году.
Награды
Награждён многими наградами СССР, в том числе орденом Красной Звезды (1943)
Напишите отзыв о статье "Пуусеп, Николай Густавович"
Примечания
- ↑ [pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_nagrazhdenie11700123/ Память народа :: Документ о награде :: Пусеп Николай Густавович, Орден Красной Звезды]. pamyat-naroda.ru. Проверено 13 июля 2016.
Ссылки
[www.knowbysight.info/PPP/08247.asp Биография]
Отрывок, характеризующий Пуусеп, Николай Густавович
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
