Рева, Андрей Григорьевич
| Андрей Григорьевич Рева | |
 | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Принадлежность | |
| Род войск | |
| Годы службы | |
| Звание |
в Российской империи: штабс-капитан (1917) <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение в РСФСР: — воинскаякатегория К11, Начдив |
| Командовал |
6-й Мценский пехотный полк |
| Сражения/войны |
Первая мировая война |
Андре́й Григо́рьевич Ре́ва (1885 год, Харьковская губерния — 1 апреля 1921 года, УССР) — участник Первой мировой войны, офицер военного времени в Русской императорской армии (штабс-капитан). Участник гражданской войны на стороне РСФСР, начальник дивизии.
Биография
Во время Первой мировой войны Рева служил обер-офицером в Финляндском резервном стрелковом полку, дослужился до чина штабс-капитана (старшинство с декабря 1916 года, приказ по ВВ №563 ст. 1)[1].
Во время Февральской революции возглавил солдатский комитет дивизии, член ВКП(б) с 1917 года. Полковым комитетом был избран командиром полка[2]. После перехода на сторону большевиков стал одним из первых организаторов Советской власти в Мценском уезде. Первый председатель Исполнительного комитета, Революционного комитета, Уездный военный комиссар.
В марте 1918 года принимал первостепенное участие в формировании и последующем командовании 6-го Мценского пехотного полка[3].
В июле 1918 года полк в составе Инзенской дивизии был направлен на Восточный фронт. Принимал участие в боевых действиях против белогвардейцев и войск чехословацкого корпуса. Отличился в боях за город Сызрань, захватив удачным обходным манёвром станцию Балашейка, отрезав путь бронепоезду неприятеля[4]. В составе продвигающейся с боями дивизии принимал участие в освобождении города Самары.
С 1919 года Инзенская дивизия была переведена на Южный фронт, в район Дона, где была передана в состав 8-й армии РККА[5]. Рева — командир бригады дивизии.
C 03.08.1919 г. по 06.02.1921 г. Рева А. Г.— начальник 12-й стрелковой дивизии[6].
В 1919 году 12-я стрелковая дивизия под командованием Ревы А. Г. в составе 8-й армии РККА действовала на Южном фронте красных. Сначала вела оборонительные бои против войск Деникина, затем принимала участие в осеннем контрнаступлении войск Южного фронта. В составе 1-й Конной армии Будённого вела бои за Донбасс, в феврале-марте 1920 — за Кубань[7].
С апреля 1920 года дивизия под командованием Ревы в составе 4-й армии РККА принимала участие в советско-польской войне 1920 года. Во время Варшавского сражения войска 4-й армии оказались в тяжелейшем положении. Ведя изматывающие бои в окружении, 12-й стрелковая дивизия прорывалась на восток. В районе Кольно её части оказались под жёстким ударом бронепоезда неприятеля, в результате два её полка и две батареи перешли границу Восточной Пруссии и там интернировались. Остальные части дивизии в составе 6 полков в последующих боях прорвали кольцо окружения в районе Августова и у Гродно[8].
В сентябре 1920 года восстановившая боеспособность дивизия была переброшена из Петрограда на Южный фронт, против Врангеля. В дальнейшем участвовала в борьбе с повстанческими формированиями петлюровцев, продолжавшими вести партизанскую войну с частями Красной Армии. Штаб дивизии дислоцировался в уездном городке Ольгополь Подольской губернии. Рева — начальник пограничной дивизии войск ВЧК Украины и Крыма, созданной в феврале 1921 года путём переформирования 12-й стрелковой дивизии[9].
Погиб Андрей Григорьевич Рева в ночь на 2 апреля 1921 года при отражении внезапного нападения петлюровцев на красноармейский гарнизон и штаб дивизии[10]. Похоронен в Ольгополе (Чечельницкий район, Винницкая область, Украина). На могиле Ревы А. Г. установлен гранитный памятник.
В честь полководца названа улица в Ольгополе, установлен бюст и названа улица в Мценске[11].
Напишите отзыв о статье "Рева, Андрей Григорьевич"
Примечания
- ↑ Русский Инвалид 1917 г. №140
- ↑ Россияне в Восточной Пруссии: биографический словарь. Юрий Владимирович Костяшов, Геннадий Викторович Кретинин 2001 г. стр. 182
- ↑ [www.adm-mtsensk.ru/article1031 Сайт Администрации г. Мценска]
- ↑ Комиссары на линии огня 1918-1919, Политиздат 1987, В. А. Тархановский, стр. 43-44
- ↑ Журнал «Огонёк» Издательство Правда 1964 г. стр. 29
- ↑ [books.google.lv/books?id=OC0BAAAAMAAJ&q=%D0%A0%D0%95%D0%92%D0%90+%D0%90%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%B5%D0%B9+%D0%93%D1%80%D0%B8%D0%B3%D0%BE%D1%80%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87&dq=%D0%A0%D0%95%D0%92%D0%90+%D0%90%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%B5%D0%B9+%D0%93%D1%80%D0%B8%D0%B3%D0%BE%D1%80%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87&hl=ru&sa=X&ei=jG5jT4usK8zotQaB26jFBQ&redir_esc=y Директивы командования фронтов Красной армии 1917-1922 гг, Т. Ф. Каряева 1978, стр. 561]
- ↑ [war1960.narod.ru/divstrelk/sd12.html Сайт WAR1960, Гражданская война и военная интервенция в СССР]
- ↑ [forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=28145.msg336985#msg336985 Моденов И. «Двенадцатая дивизия на польском фронте» Москва, 1928 г. Стр. 40]
- ↑ [albinashop.ru/index.php?id=1009 Рождение пограничных войск. Охрана Черноморского побережья]
- ↑ [albinashop.ru/index.php?id=1012 Рождение пограничных войск. Борьба с петлюровскими бандами]
- ↑ [mstensk.narod.ru/revol.html Сайт города Мценска]
Отрывок, характеризующий Рева, Андрей Григорьевич
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.
– Quel soleil, hein, monsieur Kiril? (так звали Пьера все французы). On dirait le printemps. [Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.] – И капрал прислонился к двери и предложил Пьеру трубку, несмотря на то, что всегда он ее предлагал и всегда Пьер отказывался.
– Si l'on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.
Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
