Родня (село)
| Село
Родня
|
Родня — село Ново-Ямского сельского поселения в Старицком районе Тверской области, до 2006 года административный центр Роднинского сельского округа, в 20 км от города Старицы, на шоссейной дороге районного значения Старица — Родня, располагается на высоком правом берегу р. Волга.
Архитектура, достопримечательности
На берегу р. Волга у с. Родня сохранился государственный памятник природы — остатки парка площадью около 3 га (2000 х 150 м.). На склоне коренного берега сохранились отдельные дубы, липы, ели, берёзы. В центральной части — редко стоящие берёзы, высотой 20–25 м со стволами диаметром 30–50 см, а также молодой яблоневый сад. Особого внимания заслуживают ели с необычной формой кроны: боковые ветви загибаются вверх и образуют стволы второго порядка. Парк, расположенный на высоком берегу, является украшением ландшафта и служит местом организованного культурного отдыха местного населения.
Недалеко от села Родня имеются курганы славянского происхождения, которые относятся к IX—X векам.
В 1844 г. в селе была построена каменная Успенская церковь, на средства местного помещика Евграфа Николаевича Ланского. Храм имеет два придела: правый — во имя Богоявления Господня и левый — во имя святителя Николая Чудотворца. Живопись в церкви исполнена старицким художником П. Е. Жуковым в 1903 г. Рядом с храмом стоит каменная часовня (в селе есть ещё деревянная) Ильи Пророка, построенная крестьянином Артемием Жуковым, в память избавления Императора Александра II от покушений в 1866 и 1867 гг. Часовня эта построена на месте бывшей Ильинской церкви.
История
Селение Родня впервые упоминается в Тверской летописи под 1368 г., когда князь «Андрей Ольгердович воевал Харвач и Роден». Роднинская крепость являлась заслоном на западной границе Тверского княжества. В XVI веке Родня упоминается как дворцовое село. В 1608 г. здесь произошло ожесточённое столкновение местных жителей с польско-литовскими интервентами. В XIX веке Родня находилась во владении трёх помещиков.
В 1839 г. у р. Волги, при чистке древнего колодца, на глубине около 10 метров, были найдены каменный топорик, две каменные стрелы и каменный нож. Проводимые здесь раскопки обнаружили следы фатьяновской культуры. В могильниках были обнаружены скелеты умерших людей в скорченном положении, что является типичным явлением для бронзового века.
В 1859 г. Родня — владельческое село, входившее в состав Роднинской волости Зубцовского у.: 62 хозяйства, 456 жителей (228 мужчин и 258 женщин).
В 1867 г. в селе открыто сельское земское одноклассное училище, сроком обучения 4 года. В училище обучались 32 ученика (28 мальчиков и 4 девочки).
Данные за 1886 г.: в с. Родня — 105 крестьянских хозяйств, проживало 622 человека (298 мужчин и 324 женщины). Рядом с селением рос берёзовый лес и ольховый кустарник, до 3 десятин. Селение делилось на 4 части.
В первой части селения крестьяне — бывшие владельческие помещика Сухачёва, всего ревизских душ 73, и столько же земельных наделов. Каждое пахотное крестьянское поле было разбито на 25–30 «конов». «Кон» делился на 6 «долей», «доля» — на 12 душ. Землю обрабатывали железными боронами. Крестьянское общество ежегодно прикупало капусту на 5 руб. Этой части селения принадлежали пустоши Глинское, Горшиково и Степурино. Для отопления избы и овина крестьяне пользовались своими дровами.
Вторая часть селения расположена на ровном месте, рядом с р. Волгой, которая подходила к усадебным землям. Крестьяне — бывшие владельческие помещика Евграфа Ланского, всего ревизских душ 36, и столько крестьянских наделов. Два надела были выкуплены крестьянином Макарием Кузьминым в 1888 г. Крестьяне арендовали землю у помещика Бенземана на 10 лет, 170 десятин под пашню, за что платили всем обществом 250 руб. в год. Крестьянам этой части принадлежали пустоши Черничкино, Мокрая Пожня, Морщихино и Вороново. Пустошь Вороново — дарственная земля, которая была продана Сергею Васильеву за 1000 руб. «Находится эта земля в двух местах: пустошь Круглый лес 5 десятин 819 сажень и пустошь Вороново 14 десятин 554 сажени. Есть купленная земля у всего селения в пустоши Локтёво в 20 верстах, которая называется Мокрая земля, всего 2 десятины 842 сажени, Круглый сосняк 2 десятины 1094 сажени, сельцо Запрусовец и сельцо Давыдово 5 десятин». Все 3 поля тянулись узкой полоской к северо-востоку. Сенокос делили по жребию. Пчелы были у крестьянина Виноградова. Кузница у Якова Алексеева, которая приносила доходу в год на 25 руб. Постоялый двор у Евграфа Фёдоровича Виноградова. Все крестьянское общество заняло деньги у помещика Волынского 800 руб. под 11 % и у Сергея Васильева 500 руб. под 10 %, «отдают круговой порукой». Для отопления избы и овина крестьяне покупали дрова и кустарник у разных землевладельцев.
В третьей части Родни жили крестьяне — бывшие владельческие помещика Бенземана. Эта часть была соединена с д. Запрусово. Усадьбы обеих деревень находились отдельно через ручей. Располагалась на высоком берегу р. Волги, а Запрусово — чуть в низине, у р. Прусово. Подпочва на горе глинистая, под горой супесок. Вода на земле застаивается. Всего ревизских душ 35, и столько же земельных наделов. У крестьянки Марии Никифоровой выкуплено 2 надела. Землю обрабатывали железными боронами, был 1 железный плуг. В Запрусове имелась мелочная лавка крестьянина Якова Васильева. Для отопления избы и овина крестьяне покупали дрова у разных землевладельцев на 10 руб. в год на домовладельца.
В четвёртой части села проживали крестьяне — бывшие владельческие князя Гагарина. Эта часть располагалась на высоком берегу реки Волги. Поля вокруг все гористые. Почва песок, подпочва глина. Вода на земле не надолго застаивается. Всего ревизских душ 79 и столько же земельных наделов. Крестьяне, вместе с д. Сухоплачёво, имели 440 десятин и 5 десятин неудобной земли. А при выходе на волю получили до 492 десятины, то есть 124 десятины дарственной. «При усадьбе было отрезано 4 десятины, которую продали владельцам крестьянину Евстафию Мартынову. Купчую земли имеют: Алексей Охотников в пустоши Алёшино 28 десятин и Анатолий Буренков в пустоши Алёшино 18 десятин». Рядом с четвёртой частью села Родни были пустоши Костиново, Вараксино, Локтёво, Петрово, Клещино и Хохлово. Только у одного крестьянина было 4 улья. Для отопления избы и овина крестьяне покупали дрова у разных землевладельцев на 10–15 руб. в год на домовладельца. Постройки села Родни располагались не скученно, все деревянные. Дети учились в местной волостной школе, за что платили учителю по 45 коп. с ученика.
Многие мужчины подрабатывали конопатчиками в г. Санкт-Петербурге, а также «уходят в Кронштадт, где работают на казённых кораблях. Подённая плата 90 коп. — 1 руб. Харчи и квартира свои. Её нанимают артелью человек 6. Платят 1 руб. 75 коп. с человека; стряпает хозяйка. Работают 5,5 месяцев с 1 апреля до сентября; в месяц получают 22–24 руб. Нанимаются также в Петербург к подрядчику помесячно за 10–18 руб. на хозяйских харчах; на готовом содержании получают 45—100 руб.»
В конце XIX в. в с. Родня находились три заброшенных кладбища: в конце селения — Ильинское, по бывшей церкви пророка Ильи; в середине — во владении помещика Бенземана — Борисоглебское и на р. Волге — Воскресенское.
В 1910—1911 учебном году в новом здании училища обучались 82 ученика (47 мальчиков и 35 девочек). Учителями в это время работали Галина Федоровна Измайлова и Наталья Васильевна Синцовская.
После революции закрыли церковь.
По переписи 1926 г. с. Родня входило в состав Старицкой волости, Роднинского сельсовета. В селении было 168 крестьянских хозяйств, проживали 802 человека (367 мужчин и 435 женщин), кроме того, на стороне проживали 77 человек (45 мужчин и 32 женщины). За селом было закреплено 1021 десятина земли, в том числе: пашни 548 десятин, сенокоса 273 десятины, прочих угодий 200 десятин. Вся пахотная земля делилась на 3—6 полей. В крестьянском обществе были 1 льномялка и 8 веялок. В селении работала 1 мельница с нефтяным двигателем. В местном промысле работали: 4 овчинника, 2 сапожника, 1 портной, 1 столяр, 1 кузнец, 1 валяльщик.
В 1929 г. в с. Родня на сельском сходе был организован колхоз «Искра». Первым его председателем избран Филипп Михайлович Сывороткин.
В 1933 г. в селе Родня открыт детский сад.
По Всесоюзной переписи 1936 г. в Родне проживали 404 человека, в колхозе «Искра» было 101 крестьянское хозяйство. В этот период времени председателем колхоза работал Павел Петрович Арсеньев. В селе работала изба-читальня, в которой было 190 книг, работал 1 библиотекарь. В Роднинской сельской неполной средней школе обучались 308 учеников. В школе работали 10 учителей.
В 1939 г. в селе было 109 жилых построек, в которых проживали 464 человека. В Родне работали: ветучасток, льнозавод, маслозавод, сельпо, аптека, пекарня, почтовое отделение, детский сад, неполная средняя школа.
14 января 1942 г. была восстановлена неполная средняя школа. После освобождения села от немецко-фашистских оккупантов вновь стал работать колхоз "Искра", его председателем была избрана Анна Дмитриевна Овчинникова.
25 апреля 1944 г. при Роднинском отделении связи было открыто агентство сберкассы. В этом же году вновь стала работать Успенская церковь, присланный священник служил в церкви до 1949 г. После этого церковь была закрыта. До последнего времени колхоз использовал храм под зернохранилище.
В 1945 г. в с. Родня восстановили больницу на 15 коек: сначала она помещалась в частном доме, а позднее, отремонтировав барский дом, перевели её туда.
В 1946 г. в селе Родня вновь стала работать аптека.
В 1950 г. селение было центром Роднинского сельского совета, куда входили следующие населённые пункты: с. Родня и дд. Григорево, Елизаветкино, Ордино, Рябцево. В Родне проживали 465 человек и было 169 хозяйств. В этом же году произошло объединение колхозов «Искра», «Победа» (дд. Григорево и Рябцево) и «Ударник» (д. Ордино) в один колхоз имени А. А. Андреева с хозяйственным центром при с. Родня. 10 июня на общем собрании членов нового колхоза был принят устав сельскохозяйственной артели. 13 февраля за колхозом на вечное землепользование были утверждены 2864,52 га. Председателем объединённого колхоза был избран Иван Яковлевич Яковлев.
8 октября 1957 г. колхоз имени А. А. Андреева был переименован в колхоз «Искра». Решением общего собрания колхозников от 25 декабря 1958 г. колхозы «Волга» (дд. Баканово, Дегунино, Лешково, Крутицы, Ново-Сергино) и «Искра» объединились в сельскохозяйственную артель «Волга» с хозяйственным центром при с. Родня.
В 1959 г. стараниями председателя колхоза «Волга» Ивана Кузьмича Ядрышникова в селе стало работать радио и был проведён свет.
Решением общего собрания колхозников от 11 января 1960 г. колхозы «Прогресс» (дд. Васильевское, Шёлково, Сухоплачево, Ивановское, Знаменское, Журавлёво, Наводниково и сельцо Журавлёво) и «Волга» объединились в сельскохозяйственную артель «Волга» с хозяйственным центром при с. Родня.
11 января 1965 г. Роднинская больница была реорганизована в фельдшерско-акушерский пункт.
В 1970 г. селение по-прежнему было центром Роднинского сельского совета, куда входили следующие населённые пункты: с. Родня и дд. Баканово, Васильевкое, Григорево, Дегунино, Журавлёво, Знаменское, Ивановское, Крутицы, Лешково, Наводниково, Ордино, Шёлково, и посёлок Льнозавода. В с. Родня проживали 320 человек, было 126 хозяйств.
В 1972 г. рядом с основным зданием школы была построена пристройка, в которую переехала средняя школа.
В 1977 г. закрыта Роднинская больница. Медицинское обслуживание стал вести медпункт. Добрую память оставили о себе врачи Анатолий Николаевич Палкин и Мария Петровна Лукина, которая работала в больнице с 1945 г.
В 1981 г. в с. Родня начал работать детский сад «Солнышко».
В 1983 г. закрыта Роднинская пекарня.
В 1989 г. селение Родня — центр сельского совета, в селе было 131 хозяйство, проживали 282 человека.
На 1 января 2005 г. в с. Родня: 101 двор, 233 жителя, центральная усадьба колхоза «Волга», неполная средняя школа, клуб, библиотека, медпункт, почтовое отделение связи, несколько магазинов.
В 2015 году начала активную работу база отдыха "Босфор в Родне", на берегу Волги находятся кафе и гостиница .
Напишите отзыв о статье "Родня (село)"
Литература
Тверская деревня. Старицкий район: Энциклопедия российских деревень. — Старица, 2007. Т.II. − 332 с. ISBN 978-5-91229-007-7 (Издательство «Старицкая типография») Шитков А. В.
Ссылки
- [www.staritsa-pilgrim.ru Старица — земля православная. Монастыри и храмы]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Родня (село)
– Ah, ma delicieuse! [О, моя прелестная!] – сказала она красневшей Наташе. – Charmante! [Очаровательна!] Нет, это ни на что не похоже, мой милый граф, – сказала она вошедшему за ней Илье Андреичу. – Как жить в Москве и никуда не ездить? Нет, я от вас не отстану! Нынче вечером у меня m lle Georges декламирует и соберутся кое кто; и если вы не привезете своих красавиц, которые лучше m lle Georges, то я вас знать не хочу. Мужа нет, он уехал в Тверь, а то бы я его за вами прислала. Непременно приезжайте, непременно, в девятом часу. – Она кивнула головой знакомой модистке, почтительно присевшей ей, и села на кресло подле зеркала, живописно раскинув складки своего бархатного платья. Она не переставала добродушно и весело болтать, беспрестанно восхищаясь красотой Наташи. Она рассмотрела ее платья и похвалила их, похвалилась и своим новым платьем en gaz metallique, [из газа цвета металла,] которое она получила из Парижа и советовала Наташе сделать такое же.– Впрочем, вам все идет, моя прелестная, – говорила она.
С лица Наташи не сходила улыбка удовольствия. Она чувствовала себя счастливой и расцветающей под похвалами этой милой графини Безуховой, казавшейся ей прежде такой неприступной и важной дамой, и бывшей теперь такой доброй с нею. Наташе стало весело и она чувствовала себя почти влюбленной в эту такую красивую и такую добродушную женщину. Элен с своей стороны искренно восхищалась Наташей и желала повеселить ее. Анатоль просил ее свести его с Наташей, и для этого она приехала к Ростовым. Мысль свести брата с Наташей забавляла ее.
Несмотря на то, что прежде у нее была досада на Наташу за то, что она в Петербурге отбила у нее Бориса, она теперь и не думала об этом, и всей душой, по своему, желала добра Наташе. Уезжая от Ростовых, она отозвала в сторону свою protegee.
– Вчера брат обедал у меня – мы помирали со смеху – ничего не ест и вздыхает по вас, моя прелесть. Il est fou, mais fou amoureux de vous, ma chere. [Он сходит с ума, но сходит с ума от любви к вам, моя милая.]
Наташа багрово покраснела услыхав эти слова.
– Как краснеет, как краснеет, ma delicieuse! [моя прелесть!] – проговорила Элен. – Непременно приезжайте. Si vous aimez quelqu'un, ma delicieuse, ce n'est pas une raison pour se cloitrer. Si meme vous etes promise, je suis sure que votre рromis aurait desire que vous alliez dans le monde en son absence plutot que de deperir d'ennui. [Из того, что вы любите кого нибудь, моя прелестная, никак не следует жить монашенкой. Даже если вы невеста, я уверена, что ваш жених предпочел бы, чтобы вы в его отсутствии выезжали в свет, чем погибали со скуки.]
«Стало быть она знает, что я невеста, стало быть и oни с мужем, с Пьером, с этим справедливым Пьером, думала Наташа, говорили и смеялись про это. Стало быть это ничего». И опять под влиянием Элен то, что прежде представлялось страшным, показалось простым и естественным. «И она такая grande dame, [важная барыня,] такая милая и так видно всей душой любит меня, думала Наташа. И отчего не веселиться?» думала Наташа, удивленными, широко раскрытыми глазами глядя на Элен.
К обеду вернулась Марья Дмитриевна, молчаливая и серьезная, очевидно понесшая поражение у старого князя. Она была еще слишком взволнована от происшедшего столкновения, чтобы быть в силах спокойно рассказать дело. На вопрос графа она отвечала, что всё хорошо и что она завтра расскажет. Узнав о посещении графини Безуховой и приглашении на вечер, Марья Дмитриевна сказала:
– С Безуховой водиться я не люблю и не посоветую; ну, да уж если обещала, поезжай, рассеешься, – прибавила она, обращаясь к Наташе.
Граф Илья Андреич повез своих девиц к графине Безуховой. На вечере было довольно много народу. Но всё общество было почти незнакомо Наташе. Граф Илья Андреич с неудовольствием заметил, что всё это общество состояло преимущественно из мужчин и дам, известных вольностью обращения. M lle Georges, окруженная молодежью, стояла в углу гостиной. Было несколько французов и между ними Метивье, бывший, со времени приезда Элен, домашним человеком у нее. Граф Илья Андреич решился не садиться за карты, не отходить от дочерей и уехать как только кончится представление Georges.
Анатоль очевидно у двери ожидал входа Ростовых. Он, тотчас же поздоровавшись с графом, подошел к Наташе и пошел за ней. Как только Наташа его увидала, тоже как и в театре, чувство тщеславного удовольствия, что она нравится ему и страха от отсутствия нравственных преград между ею и им, охватило ее. Элен радостно приняла Наташу и громко восхищалась ее красотой и туалетом. Вскоре после их приезда, m lle Georges вышла из комнаты, чтобы одеться. В гостиной стали расстанавливать стулья и усаживаться. Анатоль подвинул Наташе стул и хотел сесть подле, но граф, не спускавший глаз с Наташи, сел подле нее. Анатоль сел сзади.
M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.
Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
