Румтек

Румтек
Монастырь Румтек
Тибетское название
Тибетское письмо	རུམ་ཐེག་དགོན་པ་
Вайли	rum theg dgom pa
Местонахождение
Местонахождение	Индия, Сикким, Гангток
Румтек
Координаты:	27°11′44″ с. ш. 88°21′39″ в. д.27.1955° с. ш. 88.3607° в. д. / 27.1955; 88.3607
Информация о монастыре
Основатель	Кармапа IX Вангчук Дордже
Дата основания	XVI век
Дата реставрации	1960-е
Школа	карма-кагью
www.rumtek.org

Румте́к (тиб. རུམ་ཐེག་དགོན་པ་), также известный как «центр Дхармачакра» — тибетский буддийский монастырь, расположенный в 24 км от Гангтока, в индийском штате Сикким на высоте 1 500 м над уровнем моря.

Монастырь построен IX Кармапой Вангчук Дордже в XVI веке.

В 1959 году, прибыв в Сикким в качестве беженца из Тибета, 16-й Кармапа Рангджунг Ригпе Дордже обнаружил монастырь в руинах. Несмотря на предложения установить резиденцию в другом монастыре, Кармапа решил восстановить монастырь. С поддержкой индийского правительства и благодаря пожертвованиям королевской семьи Сиккима, монастырь был восстановлен. Взяв самые ценные священные реликвии из монастыря Цурпху, бывшей резиденции Кармапы в Тибете, Рангджунг Ригпе Дордже стал устанавливать систему школы Кагью. В день нового года по тибетскому календарю (Лосар) в 1966 году Кармапа официально въехал в свою резиденцию.

Нынешний монастырь является почти точной копией монастыря Цурпху в Тибете, который был разрушен во время вторжения китайцев в Тибет. В настоящее время Румтек является крупнейшим в Сиккиме, здесь монахи проводят ритуалы Кагью. Напротив монастыря располагается институт Карма Шри Наланд.

Румтек был одним из важнейших объектов в противостоянии сторонников двух претендентов на звание 17-го духовного лидера Карма Кагью — Ургьен Тринле Дордже и Тринле Тхае Дордже. В настоящий момент ни один из кандидатов не живёт в Румтеке.

Монастырь является резиденция главы традиции Кагьюпа тибетского буддизма, Гьялва Кармапы. Считается, что орден Кагью был основан переводчиком Марпой, учеником индийского йога Наропы в XI веке. В дальнейшем школа Кагьюпа разделилась на несколько течений, важнейшими из которых являются Друкпа Кагью и Карма Кагью. Шестнадцатый Кармапа построил этот монастырь в качестве своей резиденции, пытаясь сохранить традиционный стиль и характер его монастыря Цурпху в Тибете. Действующий, Семнадцатый Кармапа, недавно бежавший из Тибета, пока временно пребывает в Дхарамсале, и вероятно в скором будущем получит разрешение от индийских властей переехать в Румтек, построенный его предшественником.

В монастыре также изучают философию буддизма, поэтому здесь всегда людно, и у посетителей всегда есть возможность стать свидетелем различных церемоний, проходящих в храме монастыря. Сам же храм содержит уникальные произведения искусства – статуи, танка и настенные росписи. В Румтеке хранится знаменитая Чёрная Корона Кармапы, преподнесённая Пятому Кармапе китайским императором Чэн-цзу. С тех пор считается, что каждый увидевший Чёрную Корону, воплощение мудрости и сострадания великого Кармапы, никогда более не переродится в нижних мирах, будь-то мир демонов, голодных духов или животных.

Ссылки

• [www.kagyuoffice.org/mainseats.rumtek.monastery.html Rumtek details at Kaguoffice.org — Supporters of Ogyen Trinley Dorje]
• [www.rumtek.org Rumtek Monastery’s Official Website — Supporters of Ogyen Trinley Dorje]
• [www.karmapa-issue.org Information on the Rumtek case in the Indian courts — Supporters of Trinley Thaye Dorje]

Отрывок, характеризующий Румтек

– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.