Король-лягушонок
«Сказка о Короле-лягушонке, или о Железном Генрихе» (нем. Der Froschkönig oder der eiserne Heinrich) — сказка братьев Гримм, это — первая история в их сборнике, повествующая об испорченной королевне, которая не держит свои обещания и неблагодарна к лягушонку, который вытащил её золотой мячик, упавший в колодец. Лягушонок же чудесным образом превращается в прекрасного королевича. По системе классификации сказочных сюжетов Aарне-Томпсона, имеет номер 440[1].
Содержание
Сюжет
Золотой мяч королевны при игре падает в бездонный колодец, что вызывает поток слёз. Сострадательный лягушонок вызывается помочь вытащить мячик. Но королевна обещает, что будет его подругой детства и разделит с ним досуг, стол и кровать. Когда королевна получает мяч назад, то быстро убегает. Всё же, на следующий день лягушка добирается до двери дворца и, по настоянию отца-короля королевна неохотно исполняет своё обещание. Однако, когда лягушонок требует, чтобы она взяла его с собой на кровать, грозя пожаловаться отцу-королю, та от отвращения что было мочи бросает лягушонка об стену. В то же самое мгновение лягушка превращается в статного королевича с красивыми и ласковыми глазами. Выясняется, что над ним тяготели чары злой ведьмы и только королевна могла их разрушить. Наутро он везёт королевскую дочь как свою законную супругу, в роскошной карете в собственное королевство. Во время поездки их сопровождает верный слуга Генрих, который от печали по королевичу заковал своё сердце тремя железными обручами. В дороге, от переполняющей сердце Генриха радости по поводу освобождения его господина, эти железные оковы лопаются с громким треском.
Варианты сюжета
В современных версиях сказки превращение лягушки вызвано принцессой, целующей лягушку, в оригинале чудо происходит, когда рассерженная принцесса бросает лягушонка об стену[2]. В других версиях для возвращения лягушонку человеческого облика ему достаточно было провести ночь на подушке принцессы.
В разных частях света существуют собственные варианты сюжета:
- Замечательная Лягушка (В. Генри Джонс и Льюис Л. Кропф, Венгрия).
- История о Королеве, которая искала волшебный напиток (Дж. Ф. Кэмпбелл, Шотландия).
- Источник Конца Света
- Паддо (Роберт Чемберс, Шотландия).
- Дева и лягушка (Джеймс Орчард Халливел-Филлипс, Англия).
- Добрая падчерица и лягушка (В. Генри Джонс и Льюис Л. Кропф, Англия).
- Принц-лягушка (Х. Паркер, Шри-Ланка).
- Лягушка для мужа (Уильям Эллиот Гриффис, Корея).
- Жених-жаба (Зонг Ин-Соб, Корея).
Бросание лягушки об стену является общим фольклорным средством для уничтожения заклятья, и даже не самым сильным; в «Истории о Королеве, которая искала волшебный напиток» и английской сказке «Источник Конца Света», героиня должна казнить лягушку, чтобы вернуть ей облик принца.
Переводы на русский
- Т. Габбе (Королевич-лягушка)
- Г. Петников (Королевич-лягушка)
- Б. Заходер (Принц-лягушонок, или Генрих Железное Сердце)
- В. Соловьева (Королевич-лягушка, или Верный Генрих)
- Э. Иванова (Король-лягушонок, или Железный Генрих)
- Я. Короновский (Король-лягушонок, или Железный Генрих)
- Л. Хэд (Королевич-лягушка, или Железный Генрих)
- М. Шмидт (Принц-лягушонок, или Железный Гейнрих)
- Н. Кириллова (Король-лягушонок, или Железный Генрих)
- П. Полевой (Сказка о Короле-лягушонке, или о Железном Генрихе)[3]
Русскому читателю наиболее известен классический перевод сказки с немецкого под редакцией Полевого.
В массовой культуре
- Популярная в Америке фраза, связанная с этой историей: «Вы должны поцеловать много лягушек прежде, чем Вы найдете своего прекрасного принца», используется, чтобы поощрить тех, кто все ещё ищет настоящую любовь.
- В мультфильмах Шрек 2 и Шрек 3 лягушка (жаба) — истинный облик короля Гарольда.
- В 1986 г. на экраны вышел американо-израильский мюзикл Король-лягушонок
- В 1991 году на экраны вышел фильм режиссёра Юрая Херца «Принц — лягушка» совместного производства Чехословакии — Германии — Италии.
- Роман E. Д. Бейкера «The Frog Princess» в котором главная героиня превращается в лягушку, когда целует принца-лягушонка, стал основой сюжета рисованного мультфильма студии Уолта Диснея «Принцесса и Лягушка» (2009 год).
- Королевич появляется в игре «The Wolf Among Us» в образе уборщика в офисе наёмных убийц, братьев Труляля и Траляля. Более подробно трагическая судьба персонажа описана в комиксе "Fables", на основе которого и создана игра.
См. также
Галерея
- Немецкие почтовые марки 1966 года
- DBPB 1966 295 Froschkönig.jpg
Королевна просит лягушку, чтобы она вытащила из колодца потерянный золотой мяч
- DBPB 1966 296 Froschkönig.jpg
Королевна ест с лягушкой
- DBPB 1966 297 Froschkönig.jpg
Лягушка превратилась в прекрасного королевича
- DBPB 1966 298 Froschkönig.jpg
Королевич и королевна в свадебной карете
Напишите отзыв о статье "Король-лягушонок"
Примечания
|
Король-лягушонок в Викитеке? |
|---|
- ↑ D. L. Ashliman, «[www.pitt.edu/~dash/frog.html Frog Kings: folktales of Aarne-Thompson-Uther type 440 about slimy suitors]» (англ.)
- ↑ Heidi Anne Heiner, «[www.surlalunefairytales.com/frogking/notes.html#EIGHT The Annotated Frog King]»
- ↑ [www.fantlab.ru/work130555 Король-лягушонок на сайте «Лаборатория фантастики»]
Отрывок, характеризующий Король-лягушонок
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
