Сладкопевцев, Владимир Владимирович
| Сладкопевцев Владимир Владимирович | |
 в фильме «Подруги», 1935 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Профессия: | |
| Гражданство: | |
Владимир Владимирович Сладкопевцев (1876—1957) — советский актёр, литератор, театральный педагог.
Автор книг «Мои воспоминания» (т. 1-2, 1912—1914), «Выразительное слово». Был знаком с Сергеем Есениным.[1]
Содержание
Биография
Родился 3 января 1876 года в Оренбурге[2] в семье чиновника.[3]
Окончил юридический факультет Московского университета. Еще будучи студентом дебютировал в роли Хлестакова в спектакле Общества искусства и литературы в Москве. В 1898—1903 играл на сценах Общества и театра Народных развлечений.[3]
Сценическую деятельность начал в Одессе в 1904 году, куда приехал в 1902 году после шестимесячного тюремного заключения за участие в студенческих беспорядках в Москве. Поступил в антрепризу А. И. Сибирякова, а после краха театра Сибирякова[4] был зачислен младшим кандидатом на судебные должности в Одесский окружной суд. В 1906 году работал помощником присяжного поверенного.
В 1907—1917 годах был актёром театра А. С. Суворина. В этот период в 1916 году заведовал делопроизводством в канцелярии лазарета в Федоровском городке.
Покинул сцену в 1918 году и до конца жизни оставался театральным педагогом, исследователем техники сценической речи. Преподавал в училище при Малом (Суворинском) театре (1908—1915). В 1918—1923 годах — профессор Киевского музыкально-драматического института им. Н. В. Лысенко. Преподавал в русском и тюркском трудовом техникуме в Баку в 1923—1927 годах. С 1927 года — заведующий кафедрой сценической речи Ленинградского техникума сценических искусств (ЛГТИ). Среди его учеников — М. Чехов, Г. Артоболевский, В. Куза, А. Перегонец, В. Софронов, Г. Ярон, В. Строева, А. Каплер, Н. Татищев, Е. Финкельштейн.
Умер 29 ноября 1957 года в Ленинграде.
Фильмография
- 1932 — Аноха — Тих Тихыч
- 1932 — Встречный — Геннадий Сергеевич Моргун, «заводской леший»
- 1932 — Первый взвод — Шмидт, хозяин магазина
- 1934 — Крестьяне — Володька
- 1934 — Юность Максима — эпизод
- 1935 — Горячие денёчки — эпизод (нет в титрах)
- 1935 — Инженер Гоф — горбун
- 1935 — Подруги — посетитель трактира
- 1936 — Депутат Балтики — эпизод (нет в титрах)
- 1936 — На отдыхе — Николай Николаевич, отец Тани
- 1936 — Путешествие в Арзрум — солдат Мищенко
- 1938 — Амангельды — губернатор
- 1942 — Оборона Царицына — Тимофеич
Напишите отзыв о статье "Сладкопевцев, Владимир Владимирович"
Примечания
- ↑ Карохин Л., Моня В. С., Филиппов В. М. Сергей Есенин в Царском Селе. Спб-Пушкин, 2007, изд. 2-е, перераб.
- ↑ [books.google.ru/books?id=_cSwa5A9uecC&pg=PA614&lpg=PA614&dq=Сладкопевцев,+Владимир+Владимирович&source=bl&ots=1DBWF9i9UZ&sig=Kugt2hFANCfYHBeejhFcxiidxrg&hl=ru&sa=X&ei=aZ21U-bOB8HhywPBg4KQCQ&ved=0CBoQ6AEwADgK#v=onepage&q=Сладкопевцев,%20Владимир%20Владимирович&f=false Сладкопевцев Владимир Владимирович]
- ↑ 1 2 [library.krasno.ru/Pages/Museum%20of%20books/Sladkopevzev.htm Владимир Владимирович Сладкопевцев (1876—1957)]
- ↑ [viknaodessa.od.ua/old-photo/?ukrainskij_teatr_sibiryakova Украинский театр (театр Сибирякова)]
Ссылки
- [www.kino-teatr.net/kino/acter/m/sov/3956/bio/ Сладкопевцев Владимир Владимирович]
- [www.tsarselo.ru/photos/0/photo1645.html#.U7WVeXyKDDc Сладкопевцев Владимир Владимирович]
Отрывок, характеризующий Сладкопевцев, Владимир Владимирович
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.
