Слободище (Московская область)

Деревня Слободище Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Московская областьМосковская область Муниципальный район Орехово-Зуевский Сельское поселение Ильинское Координаты 55°30′00″ с. ш. 38°51′00″ в. д.55.50500° с. ш. 38.86000° в. д. / 55.50500; 38.86000    Население ↘234 человек (2010) Часовой пояс UTC+3 Почтовый индекс 142651 Автомобильный код 50, 90, 150, 190, 750 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=46243831007 46 243 831 007] Слободище Москва Москва Орехово-Зуево Слободище Орехово-Зуево Слободище

Слободи́ще — деревня в Орехово-Зуевском районе Московской области России. Входит в состав сельского поселения Ильинское. Население — 234 чел. (2010).

История

Впервые упоминается в 1674 году. В документах XVIII века значится как деревня Слободищи. Предположительно, название связано с тем, что ранее на этом месте находилась слобода.

Вторая версия о происхождении топонима «Слободище» — "Слободище, село. Название образовано от нарицательного слова «слобода», означавшего один из типов поселений на Руси. Было правилом называть слободы именем той деревни или села, откуда отселились жители слободы (например, слобода Семеновская, слободка Завидовская) . В н. в. слово «слобода» воспринимается как имя собственное и входит в состав топонимов именно в этом качестве (деревня Слободка, село Слободище). Суффикс «-ищ» указывает на большой размер селения (подобно словам «сапожище», «мужичище, „волчище“). Действительно, из слободы выросло большое село с церковью…» ДО революции 1917 года деревня состояла из слобод — Богатой, Щемиловки, Щеголихи, Лупиловки и др.

"Слободище — крупное старообрядческое селение. Большинство жителей — последователи Рогожского кладбища (окружники). Немного семей неокружников-даниловцев. Общественный храм-моленная во имя Казанской Богородицы (с престолом). Небольшая неокружническая моленная. Слободище — центр одного из старейших старообрядческих приходов в Гуслицах.

(Деревня находится в исторической местности Гуслицы. 

Выдержка из переписной книги 1646 года Московского уезда переписи писцов князя Ивана Михайловича Долгорукова и подьячего Дмитрия Молчанова (РГАДА. Ф. 1209, оп. 1, ед. хр. 9809)№ 30, (л.76) …Волость Гуслицкая, а в ней погост, а на погосте церковь Ильи Пророка древяна… Да тое же Гуслицкой волости: …Дрв. Слободища, а в ней крестьян: Корнилко Тимофеев, в. Митка Дмитриев, в. Митка Тимофеев, в. Матюшка Дмитреев, в. Ефтюшка Михайлов, в. Савка Иванов, в. Трошка Иванов с сыном з Гараскою, в.. Гришка Иванов з зятем сь Янькою Марковым, в. Ивашко Петров с сыном Фомкою… "Небольшое сельцо Слободищи, или как раньше его называли Слободище, расположено в центре гуслицкой территории. Первые упоминания о нем относятся ко второй половине XVII века. Известия о нем появляются в писцовых книгах 1674—1677 годов. Среди его владельцев — родственники сосланной в Суздаль царицы Евдокии Лопухиной, заводчик Демидов, переселивший часть населения Гуслиц в Сибирь, мало известные истории майорша Л. И. Евреинова, помещица, вдовствующая действительная камергерша О. А. Жеребцова. Из Слободищ происходили и известные купцы Рахмановы. При Петре Первом владельцем Гуслицы стал герой Полтавского сражения 1709 года Александр Меньшиков. Сам Меньшиков в Гуслице не появлялся, но оброк собирать не забывал. После смерти Екатерины Первой, при новом императоре Петре Втором, в 1727 году Меньшиков попал в опалу. В 1728 году его отправляют в ссылку. Молодой император своим указом от 11 июня 1728 года передает Гуслицкую волость родственнику, двоюродному племяннику первой жены Петра Первого Евдокии Федоровны адмиралу, генерал-лейтенанту Степану Васильевичу Лопухину. В «Жалованной грамоте» записано: За ним же Степаном Лопухиным … пожалованная вотчина бывшего князя Меньшикова в Московском уезде: Гуслицкая волость, а в ней погост на речке Поповке, а на погосте церковь во имя святого пророка Илии, и на том погосте другая церковь во имя чудотворца Николая. На том погосте 3 двора поповых, двор дьяконов, 2 двора дьячковых, двор пономарев, двор земского дьячка, один бобылев двор. Да крестьянские деревни, а в них дворов: …деревня Слободище — 27 дворов…

Вотчина Жеребцовой: Сельцо Слободище. Православных 1 двор, 4 жен, 4 муж. Старообрядцев — 33 двора, 186 муж, 179 жен. Председатель краеведческого общества «Радуница» Е.Голоднов приводит в своей статье, помещенной в сборнике «Дорога к храму» слова из "Указателя селений и жителей уездов Московской губернии Богородского уезда (за 1852 г.): «Слободищи, сельцо 1-го стана, владелец Норд Егор Егорович, штабс-ротмистр, крестьян 617 душ мужского пола, 685 — женского,225 дворов, 75 верст от Москвы и 51 от уездного города, по Коломенскому тракту». В 1882 году в деревне была построена старообрядческая церковь Иконы Божией Матери Казанская.

В XIX веке сельцо Слободищи входило в состав Ильинской волости Богородского уезда Московской губернии. Деревня неоднократно переживала крупномасштабные пожары, когда огнём уничтожалось от 5 до 90 % домов и хозпостроек. В 1879 году в результате сильнейшего пожара деревня была почти полностью уничтожена, сильно пострадали плантации гуслицкого (т. н. богемского) хмеля местного жителя, крестьянина Григория Климовича Гусятникова. С первой половины XVII века в Гуслицкой округе (включая дер. Слободищи) начинается разведение богемского хмеля, остававшегося основной сельскохозяйственной культурой вплоть до 50-х гг. XX века. Помимо хмелеводства население деревни занималось картофелеводством, кустарными (надомное ткачество, гуслицкая книжная роспись, иконопись) и отхожими промыслами. С ростом промышленности в России и, в частности, в близлежащих городах — Егорьевске, Орехово-Зуево, Богородске среди жителей деревни возросло количество фабричных рабочих, занятых в основном на ткацких предприятиях, принадлежащих русским промышленникам-старообрядцам. В 1899 году в сельце проживало 1785 человек, была земская школа и квартира пристава 1-го стана. Деревня упоминается в романе А.В. Перегудова «В те далекие годы».

• Галерея
• Slobodishche Our Lady of Kazan Church 8251.jpg

  Церковь Казанской Божей Матери
• Slobodishche Arched Gates 8247.jpg

  Арочные ворота

Население

Согласно Всероссийской переписи, в 2002 году в деревне проживало 262 человека (115 мужчин и 147 женщин); преобладающая национальность — русские. По данным на 2005 год в деревне проживало 254 человека. В настоящее время кренные жители (уроженцы) деревни составляют меньшинство. В основном в деревне живут москвичи, егорьевцы и орехово-зуевцы — владельцы собственных загородных хозяйств. В деревне имеются фельдшерский пункт, магазин, библиотека, сельский погост (кладбище).

Численность населения
1926	2002	2006	2010
1445	↘262	↘254	↘234

В деревне Слободище родился, жил и ушёл на фронт в 1943 году Лапушкин Филипп Семенович. За мужество и героизм проявленные Ф. С. Лапушкиным в операции по форсированию Днепра, ему присвоено звание Героя Советского Союза (указ Президиума Верховного Совета от 15.01.1944 года). На центральной площади деревни расположен мемориал памяти воинов-жителей Слободищ, погибших в годы Великой Отечественной войны.

Расположение

Деревня расположена на реке Гуслица примерно в 34 км к югу от центра города Орехово-Зуево. Рядом с деревней находится развязка Егорьевского шоссе и Московского большого кольца. Ближайшая железнодорожная станция — ст. «Ильинский Погост» Московско-Казанской ж/д (код станции: 233364).

Ссылки

• [www.oz-gorod.ru/region-of-city.php?pid=267 Слободищи (Ильинский с/о)]. oz-gorod.ru. Проверено 7 января 2013. [www.webcitation.org/6DzhR79cG Архивировано из первоисточника 28 января 2013].
• Михайлов С. С., Марков А. П. [www.egorievsk.ru/koi/history/old_believers_of_gouslitsy.html Старообрядцы Гуслиц].

Литература

• Добыш Г. Б., Михайлов С. С. Старообрядческий храм во имя Казанской иконы Пресвятыя Богородицы в Слободищах. // Гуслицкая округа. Ист.-краевед. альманах Западной Мещёры. Вып. 1. Куровское, 2006

Отрывок, характеризующий Слободище (Московская область)

Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.