Слёзка, Николай Иосифович
Николай Слёзка | |
укр. Микола Йосипович Сльозка | |
Имя при рождении: |
Николай Иосифович Слёзка |
---|---|
Дата рождения: | |
Место рождения: | |
Дата смерти: | |
Место смерти: | |
Гражданство: | |
Профессия: | |
Карьера: | |
Награды: |
Николай Иосифович Слёзка (укр. Микола Йосипович Сльозка; 30 апреля 1928, с. Иваница, Ичнянского района, Черниговской области — 3 апреля 2009, Одесса) — украинский и советский артист театра и кино. Народный артист Украинской ССР (1980).
Биография
Родился в крестьянской семье. Окончил школу, служил в армии. С 1954 года учился на режиссерском факультете Киевского института театрального искусства им. Карпенко-Карого, но вскоре перевëлся на актёрский факультет (на курс народного артиста Украины М. П. Верхацкого).
С 1958 — артист Одесского украинского музыкально-драматического театра им. Октябрьской революции. В 1963-1965 гг. — выступал на сцене Российского военного театра в Народной Республике Польша. С 1965 — работал в Павлоградском коллективе «Целинконцерта». С 2007 в Одесском академическом украинском музыкально-драматическом театре им. В. Василько .
Творчество
Избранные роли в театре
- Иван Стоножка — «97» Н. Кулиша,
- Шельменко — «Шельменко-денщик» Г. Квитки-Основьяненко,
- Потапов — «Протокол одного заседания» Гельман, Александр Исаакович|А. Гельмана,
- Рабурден — «Наследники Рабурдена» Э. Золя,
- Солопий Черевик — «Сорочинская ярмарка» М. Старицкого (по Н.В. Гоголю),
- Андрей Буслай — «Порог» О. Дударева,
- Выборный — «Серебряная свадьба» А. Мишарина,
- Ногавичка — «Голос Великой реки» Д. Кешели и др.
Фильмография
- 1973 — До последней минуты
- 1974 — Прощайте, фараоны! — Николай Таран, завмеханизацией
- 1975 — Порт — Бирюков
- 1975 — Мои дорогие — директор молочной фабрики
- 1981 — Колесо истории
- 1981 — Право руководить
- 1982 — Высокий перевал
- 1982 — Женские радости и печали
- 1984 — Обвинение
- 1988 — По улицам комод водили — эпизод
- 1989 — Светлая личность — Михеич, банщик
- 1989 — В знак протеста — работник СТО
- 1991 — И чёрт с нами — сосед Лёши Муромцева
- 1994 — Мсье Робина
- 1994 — Ченч
- 2009 — Мелодия для шарманки — пассажир
Напишите отзыв о статье "Слёзка, Николай Иосифович"
Ссылки
- [www.imdb.com/name/nm0805791/ Николай Слёзка] (англ.)
Отрывок, характеризующий Слёзка, Николай Иосифович
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.