События 31 августа 2015 года в Киеве

События 31 августа 2015 года в Киеве
Дата 31 августа 2015 года Место Украина, Киев. Причины принятие Верховной Радой в 1-м чтении изменений в Конституцию Украины Цели сохранение действующей Конституции Результат выход Радикальной Партии из правящей коалиции
Стороны конфликта
Протестующие: граждане Украины, в основном сторонники националистов. РПЛ ВО «Свобода» УКРОП Ряд внефракционных депутатов	Власти Украины: Президент Правительство МВД НГУ
Ключевые фигуры
Олег Ляшко Олег Тягнибок Ирина Фарион	Пётр Порошенко Арсений Яценюк Арсен Аваков
Потери
11 пострадавших, 30 задержанных.	4 нацгвардейца погибли, 131 сотрудник МВД пострадал, 56 госпитализированы.
Также пострадали 3 журналиста.

События 31 августа 2015 года в Киеве — столкновения сотрудников правоохранительных органов и сторонников радикально-националистических движений 31 августа 2015 года в Киеве на Площади Конституции перед зданием Верховной Рады Украины. Конкретной причиной протестов было принятие в первом чтении предложенного Президентом Украины законопроекта № 2217а об изменениях в Конституцию Украины в части децентрализации власти. В ходе стычек перед главным входом в парламент протестующими была брошена боевая граната, в результате чего имелись жертвы среди бойцов Национальной Гвардии.

Законопроект № 2217а

Законопроект № 2217а «Про внесение изменений в Конституцию Украины (в части децентрализации власти)» был внесён Президентом Украины Петром Порошенко в парламент 2 июля 2015 года, а 9 июля одобрен Венецианской комиссией. Законопроект предусматривает внесение изменений в Конституцию Украины, которым закрепляется отход от централизованной модели управления в государстве, обеспечивается способность местного самоуправления и вводится новая система территориальной организации власти в Украине. 16 июля Рада 288 голосами «за» (57 — «против» при 10 воздержавшихся и 19 не голосовавших депутатах) направила законопроект на рассмотрение в Конституционный Суд Украины. 31 июля Конституционный Суд Украины под председательством судьи Василия Брынцева обнародовал заключение, согласно которому изменения соответствуют частям 157 и 158 Конституции Украины и не предусматривают отмены или ограничения прав и свобод человека и гражданина.

Наибольшие споры у ряда депутатов по закону вызвал пункт 18 переходных положений Конституции, которым устанавливается, что «особенности местного самоуправления отдельных районов Донецкой и Луганской областей регулируются отдельным законом». Этот пункт был «прицеплен» к законопроекту про децентрализацию несколько искусственно и сам Порошенко сослался на то, что это необходимо для выполнения пункта 11 минских соглашений, согласно которым до конца 2015 года предусмотрено «проведение конституционной реформы в Украине со вступлением в силу к концу 2015 года новой конституции, предполагающей в качестве ключевого элемента децентрализацию (с учетом особенностей отдельных районов Донецкой и Луганской областей, согласованных с представителями этих районов)». Несмотря на заверения власти, противники закона считают, что с принятием этих норм будет фактически легализован особый статус ЛНР и ДНР в составе Украины, создающий угрозу закреплённой в Конституции территориальной целостности и унитарности страны.

31 августа 2015 года состоялось голосование за законопроект в первом чтении. Голосование проводилось в последний день работы 2-й сессии Верховной Рады 8-го созыва. С утра депутаты фракции Радикальной Партии и ряд примкнувших к них противников принятия законопроекта заблокировали президиум и трибуну в сессионном зале. После переговоров в 12 часов трибуна была разблокирована, но противники законопроекта криками и сиреной пытались сорвать выступления докладчиков. Тем не менее, к голосованию в 13:00 все депутаты заняли свои места (за исключением трёх руководителей Рады, спикер Гройсман голосовал с трибуны). Из 368 присутствующих «за» законопроект проголосовали 265 народных депутатов (при 226 необходимых), «против» — 87 при 5 воздержавшихся и 11 не голосовавших депутатах. По фракциям, законопроект поддержали почти все депутаты «Солидарности», «Народного Фронта» и не входящих в коалицию бывших представителей Партии Регионов — Оппозиционного блока, депутатских групп «Воля народа» и половина депутатской группы «Возрождение». Против почти в полном составе выступили три из пяти фракций коалиции — Радикальная Партия, Батькивщина и «Самопомощь». Пятеро депутатов «Самопомощи» во главе с Анной Гопко, поддержавших законопроект, сразу же после заседания были исключены из фракции за оппортунизм.

Рассмотрение законопроекта во 2-м, окончательном чтении намечено на конец 2015 года. Для его принятия будет необходимо конституционное большинство в 300 депутатских голосов.

Столкновения перед Верховной Радой

Митинги оппозиции и столкновения

С 9 часов утра на Площади Конституции перед главным входом в здание украинского парламента собрался митинг противников принятия законопроекта «Изменение Конституции — Право народа». Присутствовало до трёх тысяч протестующих, большинство из них — под флагами ВО «Свобода» и чёрно-красными флагами ОУН-УПА. Также присутствовали митингующие под флагами Радикальной Партии, партии УКРОП и отдельно — «Финансовый Майдан» за подписание принятого закона 1558-1 в 3-х чтениях против валютной кабалы и Украинская ассоциация владельцев оружия, выступавшая за его легализацию в Украине. Журналистами были зафиксированы факты подкупа митингующих.

После принятия законопроекта на площади возник стихийный митинг, в котором приняли участие ряд вышедших из парламента депутатов — мажоритарщики от ВО «Свобода», депутаты Радикальной Партии и внефракционные националисты. К 13 часам протестующие (в основном — под флангом ВО «Свобода») вступили в стычки с преграждавшими вход в парламент сотрудниками киевской милиции и бойцами Национальной Гвардии, в ходе которых приняли активное участие бывшие депутаты от ВО «Свобода» во главе с Олегом Тягнибоком. В частности, один из авторов закона «О национальной гвардии» Юрий Сиротюк резиновой дубинкой избивал бойцов Национальной Гвардии, а Ирина Фарион — шестом. Протестующие закидали правоохранителей яйцами, бутылками с водой, петардами и дымовыми шашками. По данным Минздрава Украины, применялось и огнестрельное оружие. В ответ в оборонительных целях применялись резиновые дубинки и слезоточивый газ. В 13:45 из толпы протестующих в правоохранителей была брошена боевая граната РГО , в результате взрыва которой погибло 4 человека и пострадали десятки — правоохранители и журналисты (в том числе два французских).

Дальнейшие события

Депутаты Верховной Рады покинули здание парламента через подземный туннель.

Стычки силовиков и протестующих продолжались под Радой и в её окрестностях ещё несколько часов. Киевский «Правый сектор» объявил мобилизацию своих сторонников у Памятника Ватутину. Были усилены меры безопасности в центре Киева, на улице Грушевского появилась группа автоматчиков и, по неподтвержденной информации, группа людей без опознавательных знаков, среди которых были правоохранители со снайперскими винтовками.

Около 150 представителей и сторонников «Свободы» пикетировали Голосеевское районное отделение киевской милиции, куда доставили задержанных участников беспорядков у стен Верховной Рады.

Ранения получил 131 сотрудник правоохранительных органов, в том числе заместитель министра МВД Василий Паскал.

От полученных ранений скончались четыре стоявших в оцеплении бойца-срочника Национальной Гвардии Украины (Игорь Дебрин, Александр Костин, Дмитрий Сластников и Богдан Дацюк). Погибшие были посмертно награждены орденом «За мужество» III степени.

Реакция

Власти Украины

• Президент Украины Петр Порошенко в обращении к народу вечером 31 августа пообещал, что все организаторы беспорядков у Верховной рады понесут суровое наказание и заверил, что после голосования по конституции переформатирования правящей коалиции парламента не будет. 2 сентября в интервью Sky News возложил вину за смерть силовиков на Кремль, обвинив Россию в продолжении «кампании по дестабилизации». 6 сентября Порошенко заявил, что за столкновения под Верховной Радой несут ответственность исполнители, которые "бросали гранаты и петарды с гвоздями, шурупами", а также руководители политических сил, организовавших беспорядки под стенами парламента. "Есть ответственность финансистов-олигархов, которые в этом также принимали участие", - отметил он. 8 сентября на заседании Правительства Порошенко сообщил, что часть украинского политикума решила, что внешние риски уже перестали быть актуальными и "сейчас самое время разжигать внутренние конфликты"; что "Первая граната, которая должна была лететь, должна была поразить нацгвардейцев, вызвав огонь в ответ, а вторая граната предназначалась окну Верховной Рады".
• Спикер Верховной Рады Владимир Гройсман назвал столкновения под зданием украинского парламента «ужасным терактом». «Сегодня осуществлено преступление против наших героев, против тех правоохранителей, которые охраняли покой и Верховную Раду», — говорится в заявлении спикера, опубликованном на сайте Рады. 1 сентября Порошенко и Гройсман почтили память погибших на траурной церемонии у входа в здание парламента.
• Премьер-министр Украины Арсений Яценюк потребовал пожизненного тюремного заключения для бросившего гранату в силовиков во время столкновений у Верховной Рады, призвал все политсилы публично осудить это преступление и политиков, участвующих в кровавой акции; призвал привлечь к ответственности «всех и каждого», виновных в столкновениях под Радой и выступил за создание совместной комиссии из представителей СБУ, ГПУ и МВД для расследования происшествия под Радой. По словам Яценюка, отдельные партии открыли «второй фронт внутри страны».
• Секретарь СНБО Александр Турчинов 8 сентября заявил, что в день столкновений под Радой готовилась массштабная провокация с кровопролитием: "Те, кто готовил провокации под Радой 31-го августа, хотели, чтобы они были более масштабными. Так, планировалось использовать не одну, но семь гранат. Планировалось, что первая граната под защитой дымовых завес взорвется в рядах Нацгвардии, подтолкнув нацгвардейцев применить оружие. Кстати, согласно инструкции, в случае, когда применяется боевое оружие, они обязаны адекватно отвечать. После этого другие шесть гранат должны были полететь в окна парламента".
• Министр внутренних дел Арсен Аваков обвинил Олега Тягнибока и партию «Свобода» в организации беспорядков под Верховной Радой, повлекших гибель сотрудников правоохранительных органов. В ответ «Свобода» обвинила в организации беспорядков сотрудников МВД и потребовала отставки Авакова. 18 сентября на отчёте в Верховной Раде Аваков сообщил, что произошедшие 31 августа под стенами украинского парламента события были заранее спланированы и являлись частью плана по дестабилизации обстановки в стране.
• Нардеп от БПП Алексей Гончаренко по горячим следам заявил, что гранату бросили «агенты РФ».
• Олег Ляшко в своём аккаунте в Facebook написал, что произошедшее — «спланированная провокация спецслужб с целью дискредитировать противников внесения изменений в Конституцию».
• Нардеп от Партии Ляшко Игорь Мосийчук перед своим арестом 17 сентября обвинил в организации теракта бизнесмена и экс-нардепа от Свободы Игоря Кривецкого в сговоре с властями Украины. Кривецкий, в свою очередь, обвинил Мосийчука в клевете.

Реакция военных деятелей и групп

Народный депутат и лидер «Правого сектора» Дмитрий Ярош осудил кровавые события под Радой и назвал их «идиотизмом и фсбешной многоходовкой».

Международная реакция

• Официальный представитель Государственного департамента США Марк Тонер осудил беспорядки, вспыхнувшие у Верховной Рады в Киеве, и заявил, что власти Украины должны провести тщательное расследование произошедшего.
• Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини выразила серьёзную обеспокоенность произошедшими событиями. Глава ЕС Дональд Туск подчеркнул, что голосование в украинском парламенте поправок в Конституцию в части децентрализации и насилие, которое произошло под стенами Рады, демонстрируют готовность Украины заплатить высокую цену за мир.
• Президент парламентской ассамблеи ОБСЕ Илкка Канерва осудил беспорядки перед зданием Верховной рады, призвав протестующих выражать своё недовольство только мирными способами.

Последствия

По факту произошедших событий Генпрокуратура Украины открыла уголовное дело по статьям 348 (посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, члена общественного формирования по охране общественного порядка и государственной границы или военнослужащего), ч. 3 ст. 345 (угроза или насилие в отношении работника правоохранительного органа), ст. 293 (групповое нарушение общественного порядка), ч. 2 ст. 294 (массовые беспорядки), ч. 3 ст. 258 (террористический акт) Уголовного кодекса. МВД доставило в отделения милиции 31 человека, из которых 18 были задержаны На 3 сентября предъявлены подозрения 18 участникам протестов, из них 16 арестованы и 2 находятся под домашним арестом, на 17 сентября - 22 участникам, из которых 17 арестованы (в том числе журналист Артём Фурманюк) и 1 объявлен в розыск.

МВД Украины вызвало на допрос 30 человек, в том числе Олега Тягнибока (лидер ВО «Свобода»), экс-нардепов Юрия Сиротюка, Игоря Швайку (экс-министр аграрной политики и глава Харьковского филиала ВО), Игоря Сабия, Сергея Бойко (активист ВО «Свобода») и главу Социально-националистического движения «Социал-Национальная Ассамблея» Игоря Криворучко. 10 сентября Печерский районный суд Киева принял решение о домашнем аресте экс-нардепа от "Свободы" Эдуарда Леонова и отпустил под личное обязательство ряда народных депутатов Игоря Швайку (в дальнейшем, 30 сентября Апелляционный суд Киева взял Швайку под стражу и выпустил под залог в 1,2 млн. гривен, который внёс за него экс-нардеп Александр Мирный). 11 сентября был арестован Юрий Сиротюк. 6 октября - Игорь Сабий отправлен под домашний арест. 8 ноября по решению суда мера пресечения Сиротюку была изменена на домашний арест, 23 декабря мера пресечения Сабию была изменена на личное поручительство.

Подозреваемый в броске гранаты был задержан по горячим следам. Им оказался 21-летний боец добровольческого батальона патрульной службы МВД «Сич» (курируется и финансируется ВО «Свобода») Игорь Гуменюк, который ранее являлся главой Каменец-Подольского отделения молодёжной националистической организации «Сокол», проходил службу в зоне АТО и находился в Киеве в отпуске. 1 сентября на странице батальона в Facebook сообщалось, что «задержанный находился в процессе увольнения по собственному желанию на основании собственноручно написанного рапорта». Гуменюк не признал свою вину.

1 сентября 2015 года заседание Верховной Рады, открывшее 3-ю сессию 8-го созыва, было посвящено произошедшим событиям и продлилось всего 15 минут. Депутаты почтили минутой молчания память погибших, с докладом о ситуации выступил Глава Рады Владимир Гройсман, и с заявлением об осуждении произошедших событий — нардеп Юрий Береза. Охрана центра города была усилена, его патрулировали 2000 правоохранителей и 4 бронеавтомобиля «КрАЗ Кугуар».

Радикальная Партия Олега Ляшко 1 сентября вышла из правящей коалиции «Европейская Украина» и перешла в оппозицию, а вице-премьер от радикалов Валерий Вощевский подал в отставку (которая была принята 17 сентября).

Примечания

Украина   Политика

Отрывок, характеризующий События 31 августа 2015 года в Киеве

Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.


17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.