София Саксонская
| София Саксонская нем. Sophie Maria Friederike Auguste Leopoldine Alexandrine Ernestine Albertine Elisabeth von Sachsen <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| Рождение: | 15 марта 1845 Дрезден, Саксония | |
| Смерть: | 9 марта 1867 (21 год) Мюнхен, Бавария | |
| Место погребения: | Тегернзе | |
| Род: | Веттины Виттельсбахи (по мужу) | |
| Имя при рождении: | София Мария Фредерика Августа Леопольдина Александрина Эрнестина Альбертина Елизавета Саксонская | |
| Отец: | Иоганн (король Саксонии) | |
| Мать: | Амалия Августа Баварская | |
| Супруг: | Карл Теодор Баварский | |
Принцесса София Саксонская (нем. Sophie von Sachsen, 15 марта 1845 — 9 марта 1867) — саксонская принцесса из династии Веттинов, дочь короля Саксонии Иоганна I и баварской принцессы Амалии Августы, супруга герцога Баварии Карла Теодора.
Биография
София родилась 15 марта 1845 года в Дрездене. Она была девятым ребёнком и шестой дочерью в семье саксонского кронпринца Иоганна и его жены Амалии Августы Баварской. Девочка имела трех старших братьев и пятеро сестер.
Отец, после смерти старшего брата Фридриха Августа II в 1854 году, стал королём Саксонии .
11 февраля 1865 года в Дрездене 19-летняя София вышла замуж за своего кузена, 25-летнего Карла Теодора Баварского, младшего брата императрицы Сисси. Через десять месяцев, на Рождество у супругов родилась дочь:
- Амалия Мария (1865—1912) — жена герцога Урахського Вильгельма, имела девятерых детей.
У Софии было слабое здоровье, во время родов были проблемы с дыханием. Это привело к длительной физической слабости. В следующем году её муж прининял участие в Австро-Прусской войне. Во время его отсутствия состояние герцогини ухудшилось. Впоследствии наступали моменты улучшения, однако в марте 1867 года она умерла от инфекции гриппа, немного не дожив до своего 22 дня рождения. Врачи ничем помочь не смогли. Похоронили Софию во внутреннем склепе баварской герцогской семьи в аббатстве Тегернзее. Карл Теодор долго не мог успокоиться после потери жены. Он не мог смириться с тем, что бессилен освободить близких от физических недугов. Положив воспитания дочери на мать Людовику, герцог посвятил себя изучению медицины.
В 1872 году он стал дипломированным доктором. Впоследствии, по профилю своей практики Карл Теодор выбрал офтальмологию и открыл клинику в собственном дворце. Вторая жена, которой в 1874 году стала Мария Жозе Португальская, всячески поддерживала его и даже ассистировала при операциях. Свою старшую дочь от второго брака герцог назвал Софией.
Родословная
Напишите отзыв о статье "София Саксонская"
Ссылки
- [www.geneall.net/D/per_page.php?id=17980 Профиль на Geneall.net] (нем.)
- [www.thepeerage.com/p11157.htm#i111565 Профиль на Тhepeerage.com] (англ.)
Отрывок, характеризующий София Саксонская
Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.
