Союз пяти
| Союз пяти | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата написания: | |
| Дата первой публикации: | |
«Союз пяти» (первоначальное название — «Семь дней, в которые был ограблен мир») — научно-фантастический рассказ русского писателя Алексея Толстого, написанный в августе 1924 года[1].
Публикация
Впервые рассказ был опубликован под названием «Семь дней, в которые был ограблен мир» в первой книге альманаха «Ковш», ГИЗ, Л. в 1925 году.[2] В том же году рассказ был напечатан без изменений в одноимённом сборнике рассказов под названием «Союз пяти».[2] В 1927 году Толстой включил рассказ в IX том Собрания сочинений, ГИЗ, М.—Л., 1927, подправив стиль и добавив две фразы в финал рассказа:
Мы объявим войну всех против всех, мы будем руководить этой бойней, где погибнет слабый и где сильный приобретёт волчьи мускулы… И тогда мы наденем железную узду на возрождённого зверя…[3]
Сюжет
Пятеро американских магнатов во главе с Игнатием Руфом решают подчинить себе мир оригинальным способом — произведя всеобщий психоз через уничтожение Луны. Они прибегают в этом предприятии к помощи инженера Корвина, который соглашается за щедрое вознаграждение, однако питает вражду к магнатам. Они пускают на весь мир такой слух, что Луна из-за резкого перепада дневных и ночных температур на своей поверхности рано или поздно рассыплется и, более того, этого нужно ждать в самое ближайшее время. На необитаемом острове Корвин строит обсерваторию, которая маскирует станцию запуска, откуда вскоре запускаются ракеты на Луну, несущие достаточно мощные заряды для уничтожения спутника. Чтобы не оставлять свидетелей, миллиардеры взрывают весь остров, однако Корвину удаётся выжить. 29 ноября Луна рассыпается на части на глазах миллионов зрителей, которые смотрели на пролетающую в этот день комету Биелы. В газетах пишут о том, что Луна разбита кометой Биелы. Именно это и планировали члены пятёрки.
Уничтожение Луны имеет огромное воздействие на психику людей: всё человечество в течение семи дней сходит с ума. Члены пятёрки пользуются этим и захватывают абсолютную власть. Однако автор ироническим образом даёт понять, что в мире умалишённых власть просто не имеет смысла, ведь никто не подчиняется никому. Диктаторы обнаруживают, что человечеству нет до них никакого дела и их в конце концов лишают власти самым глупым образом.
Связь с другими произведениями
- Использованная в рассказе идея разоблачения американских магнатов, использовавших науку для власти над миром, получила своё более глубокое развитие в романе «Гиперболоид инженера Гарина»[3], где инженер Гарин использует свой гиперболоид для бурения земной коры, чтобы добыть оттуда жидкое золото и обесценить его, сокрушив мировую экономику.
- Примечание автора о том, что все физические и астрономические данные в рассказе верны, не распространяется на упоминание Корвиным космического полёта на Марс инженера Лося из романа «Аэлита».[3]
- Теория о распаде Луны из-за резкого перепада температур на поверхности спутника нашла своё отображение и в романе писателя-фантаста Александра Беляева «Звезда КЭЦ».
Напишите отзыв о статье "Союз пяти"
Примечания
Ссылки
- [az.lib.ru/t/tolstoj_a_n/text_0240.shtml Союз пяти] в библиотеке Максима Мошкова
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Союз пяти
На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.
– Mais charmante! [Очень мила!] – сказал он, очевидно про Наташу, как не столько слышала она, сколько поняла по движению его губ. Потом он прошел в первый ряд и сел подле Долохова, дружески и небрежно толкнув локтем того Долохова, с которым так заискивающе обращались другие. Он, весело подмигнув, улыбнулся ему и уперся ногой в рампу.
