Старостин, Борис Анатольевич

Борис Анатольевич Старостин
Дата рождения:	3 ноября 1939(1939-11-03)
Место рождения:	Малаховка
Дата смерти:	25 февраля 2009(2009-02-25) (69 лет)
Место смерти:	Москва, Россия
Страна:	СССР СССР→Россия Россия
Научная сфера:	история науки
Место работы:	ИИЕиТ
Учёная степень:	доктор философских наук, кандидат биологических наук
Учёное звание:	профессор
Награды и премии:

Бори́с Анатóльевич Стáростин (род. 3 ноября 1939, Малаховка — 25 февраля 2009, Москва) — российский историк науки, философ, переводчик, поэт. Сын известного переводчика Анатолия Старостина, брат лингвиста Сергея Старостина.

Доктор философских наук (1993), кандидат биологических наук (1966), старший научный сотрудник (1975), профессор кафедры истории науки РГГУ (читал курс «История науки»). С 1970 по 2009 год работал в ИИЕТ.

Автор исследований в области аксиологии, культурологии, науковедения, системного подхода, истории античной и средневековой науки, геоботаники. Занимался также проблемами транскрипции иностранных имён в русском тексте.

Переводчик части «Естественной истории» Плиния Старшего (опубликованы книги 2, 3, 4, фрагменты в «Хрестоматии по истории науки и техники», перевод ещё нескольких книг депонирован в ИНИОН).

Редактор и автор примечаний к переводу «Истории животных» Аристотеля, выполненному В. П. Карповым (М.: Российский государственный гуманитарный университет, 1996).

В 2008 году получил Беляевскую премию в номинации «Лучшая переводная книга» за перевод «Философии случая» Станислава Лема.

Был членом Московского общества испытателей природы, членом учёного совета Института истории естествознания и техники РАН, членом комиссии РАН «Естественнонаучная книжность в культуре Руси». Награждён медалью «В память 850-летия Москвы».

Автор около 400 работ.

Труды

• Иностранные имена и названия в русском тексте: Справ. М.: Междунар. отношения, 1969. 213 с. Соавт. Гиляревский Р. С.
• Филогенетика растений и её развитие. Системы покрытосеменных растений в СССР. М.: Наука, 1970.
• Альфонс Декандоль: 1806—1893. М.: Наука, 1973. 295 с. Соавт.: Микулинский С. Р., Маркова Л. А.
• Параметры развития науки. М.: Наука, 1980.
• Историко-научные воззрения Г. В. Лейбница / Рукопись, депонированная в ИНИОН АН СССР, № 36937 от 13.02.89.
• Становление историографии науки: от возникновения до XVIII в. М.: Наука, 1990.
• Историософия Шпенглера и наше время // Европейский альманах. 1991. № 2. С. 47-73.
• Структура корпуса историко-научных источников (на материале научной литературы Германии ХVI — начала ХIХ вв.). М., 1992 / Рукопись, деп. в ИНИОН РАН, № 47302 от 19.XI.1992. 186 с.
• Ценности и ценностный мир. Учебное пособие по аксиологии. М.: Компания Спутник+, 2002.
• Диахроническое восприятие знания в русской науке (до конца XVIII столетия) // Календарно-хронологическая культура и проблемы её изучения. К 870-летию «Учения» Кирика Новгородца. Материалы научной конференции. Москва, 11-12 декабря 2006 г.. М.: Изд. Центр РГГУ, 2006. С.56-64.
• Плиний Старший и его роль в развитии науки (к будущему двухтысячелетию «Естественной истории»). М, 2007. 404 стр. (Депонировано в ИНИОН РАН, № 60245, 04.04.2007)
• Стихотворения. М., Memories, 2009.

Отрывок, характеризующий Старостин, Борис Анатольевич

Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.