Стельмах, Михаил Афанасьевич

́

Михаил Афанасьевич Стельмах
укр. Михайло Панасович Стельмах
Дата рождения:	11 (24) мая 1912(1912-05-24)
Место рождения:	с. Дьяковцы, Подольская губерния, Российская империя ныне Литинский район, Винницкая область
Дата смерти:	27 сентября 1983(1983-09-27) (71 год)
Место смерти:	Киев, УССР, СССР
Гражданство:	СССР
Род деятельности:	прозаик, драматург, поэт
Годы творчества:	1941—1983
Направление:	социалистический реализм
Жанр:	роман, повесть, пьеса, стихотворение
Язык произведений:	украинский
Дебют:	сборник стихов «Доброе утро» (1941)
Премии:
Награды:

Михаи́л Афана́сьевич Сте́льмах (укр. Михайло Панасович Стельмах; 1912—1983) — советский украинский писатель и драматург, лауреат Сталинской премии (1951), Герой Социалистического Труда (1972). Академик АН УССР (1978). Депутат ВС СССР 6—10 созывов (с 1962 года).

Биография

Михаил Стельмах родился 11 (24) мая 1912 года в селе Дьяковцы (ныне Литинского района Винницкой области Украины) в бедной крестьянской семье. В 1929 году по окончании школы поступил в Винницкий педагогический техникум, затем на литературный факультет Винницкого педагогического института, который окончил в 1933 году. В 1933—1939 годах работал учителем. В 1939—1945 годах служил в РККА, сначала рядовым артиллеристом, а с 1944 года после двух тяжёлых ранений и лечения в Уфе — корреспондентом газеты Первого Украинского фронта «За честь Отчизны». Во время войны в Воронеже и Уфе были опубликованы сборники стихов Михаила Стельмаха. По окончании войны пришёл на работу в Институт искусствоведения, фольклора и этнографии АН УССР, где проработал до 1953 года.

М. А. Стельмах умер 27 сентября 1983 года. Похоронен в Киеве на Байковом кладбище.

Сын — известный писатель и сценарист Ярослав Стельмах.

Творчество

Литературной деятельностью занимался с 1936 года.

Автор трилогии романов: «Большая родня» (1950), «Кровь людская — не водица» (1957), «Хлеб и соль» (1959). Эта трилогия была экранизирована на киностудии имени А. П. Довженко (фильмы «Кровь людская — не водица» (1960), «Дмитро Горицвит» (1961), «Люди не всё знают» (1963)). Также Михаил Стельмах — автор романов «Правда и кривда» (1961), «Дума про тебя» (1969), детских повестей «Гуси-лебеди летят» (1964), «Щедрый вечер» (1967).

По сценариям Михаила Стельмаха были сняты фильмы: «Над Черемошем» (1954, режиссёр Г. Т. Крикун), «Живи, Украина!» (1958), «Хлеб и соль» (1970), «Гуси-лебеди летят» (1974), «Щедрый вечер» (1976).

Стельмах М. А. против Солженицына, Сахарова

• Стельмах М. А. подписал Письмо группы советских писателей в редакцию газеты «Правда» 31 августа 1973 года о Солженицыне и Сахарове.

Признание и награды

• Ленинская премия (1961) — за трилогию «Хлеб и соль» (1959), «Кровь людская — не водица» (1957), «Большая родня» (1949—1950)
• Сталинская премия третьей степени (1951) — за роман «Большая родня» (1949—1950)
• Государственная премия УССР имени Т. Г. Шевченко — за роман «Четыре брода» (1979)
• Герой Социалистического Труда (23.5.1972)
• три ордена Ленина (в том числе 28.10.1967, 23.5.1972)
• орден Октябрьской Революции
• орден Трудового Красного Знамени (5.6.1962)
• орден Отечественной войны II степени (16.6.1945)
• орден Дружбы народов
• медали

Ссылки

• [www.life.zp.ua/stelmah-m Мемориальная доска Михаилу Стельмаху]
• Стельмах Михаил Афанасьевич // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>

Отрывок, характеризующий Стельмах, Михаил Афанасьевич

– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.


В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.