Стефан Бранкович

Стефан Бранкович серб. Стефан Бранковић
деспот Сербии
1458 — 1459
Предшественник:	Лазарь Бранкович
Преемник:	Стефан Томашевич

Стефан Бранкович (серб. Стефан Бранковић, 1417—1496) — правитель Сербской деспотии из династии Бранковичей. Канонизирован Сербской православной церковью.

Стефан был сыном деспота Георгия Бранковича. В 1441 году был ослеплён по приказу османского султана Мурада II, и поэтому когда в 1456 году умер отец — не мог претендовать на престол; новым деспотом стал его младший брат Лазарь.

В 1458 году Лазарь умер, не оставив наследника мужского пола. Страной стал править триумвириат регентов: Стефан Бранкович, вдова Елена Палеолог и губернатор Рашки Михайло Ангелович. Сторонники турок при сербском дворе провозгласили новым деспотом воеводу Михаила Ангеловича, брат которого был визирем Мехмеда II, но население сербской столицы Смедерево при поддержке провенгерской партии предотвратило этот переворот. Михаил Ангелович был заключён в тюрьму, а правителем стал слепой Стефан Бранкович. Тогда по инициативе венгерского и боснийского королей в Смедерево был приглашён сын боснийского короля Стефан Томашевич, который должен был жениться на дочери покойного правителя Елене и принять титул «деспота». 21 марта 1459 года состоялась свадьба (после которой Елена сменила имя на более приемлемое для католиков «Мария») и Стефан Томашевич занял сербский трон.

После смещения с трона Стефан некоторое время жил в Буде (его младшая сестра Катерина была вдовой венгерского вельможи Ульрика Циллеи), затем в Дубровнике. Потом он отправился в Албанию к Скандербегу, где в 1460 году женился на Ангелине. Остаток жизни прожил в Венеции.

Семья и дети

В браке с Ангелиной у Стефана родилось по меньшей мере пятеро детей:

• Иоанн (? — 1502), деспот Сербии
• Георгий (? — 1516)
• Ирина (умерла молодой)
• Мария (? — 1495), замужем за монферратским маркизом Бонифацием III
• Милица (? — 1554), замужем за господарем Валахии Нягое Басарабом

Отрывок, характеризующий Стефан Бранкович

Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.