Театр сатиры на Васильевском
Поделись знанием:
К:Театры, основанные в 1989 годуКоординаты: 59°56′28″ с. ш. 30°16′20″ в. д. / 59.9410° с. ш. 30.2721° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.9410&mlon=30.2721&zoom=17 (O)] (Я)
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.
Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»
– Ну, – отвечал старик.
– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»
Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!
– Что это? Ты как думаешь? – обратился Ростов к гусару, стоявшему подле него. – Ведь это у неприятеля?
Гусар ничего не ответил.
– Что ж, ты разве не слышишь? – довольно долго подождав ответа, опять спросил Ростов.
– А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар.
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
(перенаправлено с «Театр Сатиры на Васильевском»)
| Театр на Васильевском | |
 | |
| Основан |
1989 |
|---|---|
| Здание театра | |
| Местоположение |
Санкт-Петербург, Васильевский остров, Средний проспект, дом 48 |
| Руководство | |
| Директор |
Владимир Словохотов |
| Художественный руководитель |
Владимир Словохотов |
| Главный режиссёр |
Владимир Туманов |
| Ссылки | |
|
[www.teatrvo.ru/ официальный сайт] | |
Государственный драматический театр на Васильевском — театр в Санкт-Петербурге, находящийся под юрисдикцией Ленинградской области.
Содержание
История
Основан 1 сентября 1989 года как рок-театр-студия «Секрет» во главе с Владимиром Словохотовым, позднее носил название Ленинградский экспериментальный театр сатиры.
Сотрудничество
- Театр шефствует над Детским центром эстетического развития и актёрского мастерства им. А. Ю. Хочинского[www.satira.spb.ru/festival/2007.htm].
- В 2001—2006 гг. театр являлся организатором фестиваля «Театральный остров», в рамках которого проводился детский фестиваль «Театральный островок».
Труппа
- Башлакова Татьяна Геннадьевна
- Бессчастнов Игорь Андреевич
- Бродская, Илона Николаевна
- Бродский Давид Анатольевич
- Воробьев Дмитрий Владимирович
- Джербинова Юлия Георгиевна
- Дятлов, Евгений Валерьевич
- Евстафьев Дмитрий Дмитриевич
- Живодерова, Надежда Леонидовна
- Исаев Евгений Сергеевич
- Ицков, Юрий Леонидович
- Калашникова Татьяна Алексеевна
- Конопчук Павлина Васильевна
- Костомарова Юлия Сергеевна
- Кошелева Инна Валентиновна
- Круглова Наталья Владимировна
- Кулакова Надежда Юрьевна
- Кутасова Наталья Ивановна
- Левит Александр Николаевич
- Лобанов Владислав Васильевич
- Лыжина Наталья Евгеньевна
- Лысов Сергей Викторович
- Макеева Любовь Геннадьевна
- Малягина, Татьяна Константиновна
- Мартыненко Елена Михайловна
- Мишина Татьяна Юрьевна
- Мыцык Арсений Александрович
- Николаев Игорь Васильевич
- Николаев Михаил Михайлович
- Рахленко Елена Александровна
- Рябова Екатерина Сергеевна
- Солохина Юлия Александровна
- Фефилова Мария Александровна
- Хасанов Константин Равильевич
- Цыпин Артём Витальевич
- Чекменева Ульяна Сергеевна
- Чернов, Олег Николаевич
- Шубин Виктор Павлович
Постановки
- «Наедине со всеми» (1989) — по пьесе А. Гельмана.
- «Лесная сказка» (12 декабря 1989 — 9 января 1995) — по пьесе И. Голубицкого, реж. Александр Куницын.
- «Пришёл мужчина к женщине» (6 февраля 1990 — 28 июля 1990) — по пьесе С. Злотникова, реж. Владимир Голуб.
- «Три поросёнка» (18 февраля 1990) — автор пьесы и реж. Борис Войцеховский[1].
- «Чёрный Ангел» (22 апреля 1990 — 14 июля 1990) — по пьесе Ю. Яковлева, реж. Евгений Макаров.
- «Смерть безбилетника» (23 апреля 1990 — 30 сентября 1991) — по пьесе А. Гуницкого, реж. Михаил Михайленко и Олег Огий.
- «Через год в тот же день» (9 февраля 1991 — 1 октября 1991) — по пьесе Б. Слейда, реж. Лариса Артёмова.
- «Московские кухни» (13 февраля 1991 — 2 октября 1991) — по пьесе Ю. Кима, реж. Виктор Шубин.
- «Невский фарс» (13 апреля 1991 — 4 мая 1991) — по пьесе Л. Палея, реж. Василий Круглов.
- «Чёртова невеста» (12 июня 1991) — пьеса и постановка Владимира Глазкова.
- «Последняя попытка» (22 февраля 1992 — 9 декабря 1993) — по пьесе М.Задорнова, реж. Владимир Глазков.
- «Игра в любовь приводит к смерти (Санин)» (28 апреля (1992 — 26 февраля 1999) — пьеса А. Вольнова по мотивам романа М. Арцыбашева «Санин», реж. Феликс Григорьян.
- «Женитьба» (28 мая 1993—2002) — по пьесе Н. Гоголя, реж. Анатолий Морозов[2].
- «Хелло, мистер Такер!..» (4 июня 1993 — 11 апреля 1996) — по пьесе Н. Саймона, реж. Анатолий Морозов.
- «Наш Декамерон» (11 ноября 1993 — 28 апреля 1996) — по пьесе Э.Радзинского, реж. Анатолий Морозов.
- «Преследование и убийство Жана-Поля Марата» (10 февраля 1994 — 15 февраля 1995) — пьеса П. Вайса, реж. Ольга Глубокова.
- «Прощальная гастроль князя К.» (22 апреля 1994 — 12 апреля 1997) — по повести Ф. Достоевского «Дядюшкин сон», реж. Анатолий Морозов.
- «Дом, где всё кувырком» (7 октября 1994 — 19 октября 1999) — по пьесе А. Портеса, реж. Владимир Голуб.
- «Разочарованный странник» (14 октября 1994) — по мотивам произведений А. Аверченко, реж. Михаил Апарцев.
- «Тот этот свет» (29 апреля 1995 — 15 апреля 1999) — по пьесе А. Казанцева, реж. Владимир Туманов.
- «А у нас есть тоже патефончик…» (3 мая 1995) — спектакль-концерт по песням Л. Утёсова, реж. Владимир Особик.
- «Театр мадемуазель Клерон» (11 октября 1995—2002) — пьеса Ю. Кима, постановщик Альберт Буров, реж. Владимир Особик.
- «Тайна Миледи» (6 декабря 1995) — пьеса А. Ремеза, постановщик Иван Щёголев, реж. Владимир Особик.
- «Пеппи Длинныйчулок» (с 28 декабря 1995) — по книге Астрид Линдгрен, реж. Ахмат Байрамкулов[3].
- «Песня о Волге» (26 апреля 1996 — 2 мая 1997) — пьеса и постановка Резо Габриадзе.
- «Butterfly… butterfly» (7 сентября 1996 — 6 мая 1997) — трагикомедия А. Николаи, реж. Роман Виктюк, фактически бенефис народной артистки СССР Валентины Ковель[4].
- «Васса Железнова» (24 января 1997—2002) — сцены в двух действиях Максима Горького, реж. Ахмат Байрамкулов
- «Петрушка» (12 сентября 1997 — 17 января 1999) — драматический балет на музыку Альфреда Шнитке. Автор либретто, художник, реж. — Игорь Ларин.
- «Больные люди с добрыми глазами» (1 ноября 1997 — 29 ноября 1998) — комедия А. Максимова, постановка и сценография Игоря Ларина.
- «Жил-был тролль…» (27 декабря 1997) — по сказкам Андерсена. Инсценировка, постановка и оформление Игоря Ларина.
- «Там живут люди» (18 января 1998 — февраль 2008), реж. — Алексей Янковский
- «Дон Жуан» (10 октября 1998 — апрель 2007), реж. — Анджей Бубень
- «Призраки» (15 января 1999—2002) — по пьесе Г. Ибсена «Привидения», реж. Ахмат Байрамкулов.
- «Рейс» (18 июня 1999 — 23 июня 2000) — по пьесе С. Стратиева «Автобус», реж. Адриан Ростовский.
- «Будьте здоровы!» (14 декабря 1999) — по пьесе Пьера Шено, реж. Юрий Павлов.
- «Безумный день, или Женитьба Фигаро» (31 марта 2000—2008), реж. — Анджей Бубень.
- «Моё загляденье» (6 октября 2000 г. — март 2004 г.) по пьесе Алексея Арбузова. Режиссёр Алексей Серов.
- «Закликухи» (18 ноября 2000—2005) — сценарная разработка и постановкаСветланы Свирко.
- «Тётя Мотя» (6 декабря 2000 — май 2002) по пьесе Ольги Никифоровой, реж. Владимир Туманов.
- «Ариадна» (2 октября 2001—2002) по пьесе Марины Цветаевой, реж. С.Свирко.
- «Сила привычки» (6 октября 2001 — 24 июня 2003) по пьесе Т. Бернхарда. Реж. О. Рыбкин.
- «Мастерская глупости» (25 декабря 2001—2005), реж. — Олег Сологубов.
- «Эзоп» (27 декабря 2001 — июль 2002) по пьесе Гильерме Фигейредо, реж. А. Байрамкулов.
- «Банкрот» (16 мая 2002 — май 2005) по пьесе А. Н. Островского. Реж. М. Абрамов.
- «Посетитель» (9 декабря 2003 — апрель 2005) по пьесе Э. Э. Шмитта. Реж. О. Рыбкин.
- «Король Лир» (28 февраля 2004 — май 2007), реж. — Роман Смирнов
- «Аромат уходящего лета» (9 апреля 2004 — апрель 2005) по пьесе Г. Наума. Реж. А. Астраханцев.
- «Кентервиль» (28 октября 2004—2007), реж. Владимир Гурфинкель.
- «Очарованный апрель» (19 ноября 2004 — май 2007), реж. — Владимир Койфман
- «Мадам де Сад» (1 ноября 2005—2007), реж. — Владимир Койфман.
- «Голый король» (28 апреля 2006 — апрель 2007), реж. — Владимир Туманов
Современный репертуар
- «Любовь втроём» (с 1989)[5]
- «Приключения кота Леопольда» (с 5 января 1990) — по пьесе А. Хайта, реж. Владимир Глазков[6].
- «Еврейское сватовство» (с 29 августа 1992), режиссёр-постановщик —Альберт Буров[7].
- «Таня-Таня» (с 12 апреля 1996)[8] по пьесе О. Мухиной, режиссёр — Владимир Туманов. Спектакль удостоен премии «Золотой софит».
- «А Снеговик ничего не понял…» (с 26 декабря 1996) — новогоднее недоразумение без антракта. Авторы Ю. Солохина, К. Фролов, реж. К. Фролов[9].
- «Дядя Фёдор, кот и пёс» (c 18 июня 1998) — по сценарию Э. Успенского, реж. Дмитрий Масленников[10].
- «Последняя жертва» (с 8 июня 2000), по пьесе А. Островского, режиссёр — Модест Абрамов
- «Татуированная роза» (с 25 апреля 2003), режиссёр-постановщик — Роман Смирнов[11].
- «Приключения Хомы и Суслика» (с 26 декабря 2000), инсценировка и постановка Олега Сологубова[12]
- «Академия смеха» (с 9 декабря 2001), по пьесе Коки Митани, постановка и сценография Владимира Петрова[13]
- «Солесомбра» (с 15 февраля 2007), совместно с Русским инженерным театром «АХЕ», режиссёр — Яна Тумина[14]
- «Я женюсь на Пугачёвой!» (с 3 марта 2007) по пьесам Л. Петрушевской, реж. — Наталья Кромина[15].
- «Небо падших» (с 27 марта 2007), мистическая мелодрама по мотивам повести Юрия Полякова, режиссёр — Алексей Утеганов[16].
- «Саранча» (с 26 октября 2007), режиссёр — Анджей Бубень[17].
- Русское варенье (с 29 ноября 2007), режиссёр — Анджей Бубень[18]
- «Дюймовочка в стране чудес» (с 28 марта 2008), режиссёр — Алексей Утеганов[19]
- «Сказки женщин (для моей кошки Лизы)» (с 27 марта 2005), режиссёр-постановщик — Владимир Койфман[20]
Напишите отзыв о статье "Театр сатиры на Васильевском"
Примечания
- ↑ [www.satira.spb.ru/repertoir/porosenki.htm Ошибка 404]
- ↑ [www.satira.spb.ru/repertoir/jenidba.htm Ошибка 404]
- ↑ [www.satira.spb.ru/repertoir/peppi.htm Ошибка 404]
- ↑ [ptzh.theatre.ru/1996/11/91/ Петербургский театральный журнал]
- ↑ [www.satira.spb.ru/repertoir/lubov_vtroem.htm Ошибка 404]
- ↑ [www.satira.spb.ru/repertoir/leopold.htm Ошибка 404]
- ↑ [www.satira.spb.ru/repertoir/trudnye_ludi.htm Ошибка 404]
- ↑ [www.satira.spb.ru/repertoir/tanya-tanya.htm Ошибка 404]
- ↑ [www.satira.spb.ru/repertoir/snegovik.htm Ошибка 404]
- ↑ [www.satira.spb.ru/repertoir/prostokvashina.htm Ошибка 404]
- ↑ [www.satira.spb.ru/repertoir/tatuirovannaja_rosa.htm Ошибка 404]
- ↑ [www.satira.spb.ru/repertoir/homa_suslik.htm Ошибка 404]
- ↑ [www.satira.spb.ru/repertoir/academy_smeha.htm Ошибка 404]
- ↑ [www.satira.spb.ru/repertoir/solesombra.htm Ошибка 404]
- ↑ [www.satira.spb.ru/repertoir/andante.htm Ошибка 404]
- ↑ [www.satira.spb.ru/repertoir/nebo.htm Ошибка 404]
- ↑ [www.satira.spb.ru/repertoir/sarancha.htm Ошибка 404]
- ↑ [www.satira.spb.ru/repertoir/varenie.htm Ошибка 404]
- ↑ [www.satira.spb.ru/repertoir/dumovochka.htm Ошибка 404]
- ↑ [www.satira.spb.ru/repertoir/skazki.htm Ошибка 404]
Ссылки
- [www.teatrvo.ru/ Сайт театра]
Отрывок, характеризующий Театр сатиры на Васильевском
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.
Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»
– Ну, – отвечал старик.
– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»
Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!
– Что это? Ты как думаешь? – обратился Ростов к гусару, стоявшему подле него. – Ведь это у неприятеля?
Гусар ничего не ответил.
– Что ж, ты разве не слышишь? – довольно долго подождав ответа, опять спросил Ростов.
– А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар.
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
