Васса Железнова
Поделись знанием:
Но потом, увидав отца и особенно маленького Коко, она ослабевала в своем намерении, потихоньку плакала и чувствовала, что она грешница: любила отца и племянника больше, чем Бога.
Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
После восторгов встречи, и после того странного чувства неудовлетворения в сравнении с тем, чего ожидаешь – всё то же, к чему же я так торопился! – Николай стал вживаться в свой старый мир дома. Отец и мать были те же, они только немного постарели. Новое в них било какое то беспокойство и иногда несогласие, которого не бывало прежде и которое, как скоро узнал Николай, происходило от дурного положения дел. Соне был уже двадцатый год. Она уже остановилась хорошеть, ничего не обещала больше того, что в ней было; но и этого было достаточно. Она вся дышала счастьем и любовью с тех пор как приехал Николай, и верная, непоколебимая любовь этой девушки радостно действовала на него. Петя и Наташа больше всех удивили Николая. Петя был уже большой, тринадцатилетний, красивый, весело и умно шаловливый мальчик, у которого уже ломался голос. На Наташу Николай долго удивлялся, и смеялся, глядя на нее.
– Совсем не та, – говорил он.
– Что ж, подурнела?
– Напротив, но важность какая то. Княгиня! – сказал он ей шопотом.
– Да, да, да, – радостно говорила Наташа.
Наташа рассказала ему свой роман с князем Андреем, его приезд в Отрадное и показала его последнее письмо.
– Что ж ты рад? – спрашивала Наташа. – Я так теперь спокойна, счастлива.
– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
– Как тебе сказать, – отвечала Наташа, – я была влюблена в Бориса, в учителя, в Денисова, но это совсем не то. Мне покойно, твердо. Я знаю, что лучше его не бывает людей, и мне так спокойно, хорошо теперь. Совсем не так, как прежде…
Николай выразил Наташе свое неудовольствие о том, что свадьба была отложена на год; но Наташа с ожесточением напустилась на брата, доказывая ему, что это не могло быть иначе, что дурно бы было вступить в семью против воли отца, что она сама этого хотела.
– Ты совсем, совсем не понимаешь, – говорила она. Николай замолчал и согласился с нею.
Брат часто удивлялся глядя на нее. Совсем не было похоже, чтобы она была влюбленная невеста в разлуке с своим женихом. Она была ровна, спокойна, весела совершенно по прежнему. Николая это удивляло и даже заставляло недоверчиво смотреть на сватовство Болконского. Он не верил в то, что ее судьба уже решена, тем более, что он не видал с нею князя Андрея. Ему всё казалось, что что нибудь не то, в этом предполагаемом браке.
«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.
(перенаправлено с «Васса Железнова (пьеса)»)
«Васса Железнова» — пьеса Максима Горького (1910). Повествует о героине сложной судьбы — владелице пароходной компании, о распаде большой семьи. Жанр: трагедия
Содержание
История создания
В конце августа — начале сентября 1910 года Максим Горький отправил одному из редакторов журнала «Современник» заметку: «Написал пьесу о матери» (из архива А. М. Горького). Пьеса была впервые напечатана в «Сборнике товарищества „Знание“ за 1910 год», книга тридцать третья, СПБ. 1910, с подзаголовком «Сцены». Одновременно она вышла отдельной книгой с подзаголовками «Мать», «Сцены» в издательстве И. П. Ладыжникова, Берлин (без указания года издания).
После 1933 года Максим Горький отредактировал пьесу, а в 1935 году написал её «второй» вариант, где обострил тему классовой борьбы.
Первый вариант пьесы «Васса Железнова» был включён во все собрания сочинений Максима Горького.
По легенде, прототипом главной героини пьесы стала вдова нижегородского пароходчика и домовладельца купчиха Кашина (в Нижнем Новгороде её дом сохранился в перестроенном виде).
Сюжет второй редакции
Пьеса рассказывает о жизни Вассы Железновой, богатой судовладелицы. Размеренное течение жизни Вассы нарушает неожиданный приезд из-за границы невестки Рашель. Сын Вассы, Фёдор, тяжело болен и умирает за границей. Рашель приехала забрать сына Николая, который живёт с Вассой. Внук Коля — надежда Вассы, её основной наследник, именно ему она собирается передать компанию. Рашель — революционерка, её разыскивает полиция. Васса угрожает Рашель выдачей жандармам, обещает отступить в обмен на отказ от притязаний на Колю.
Пытаясь спасти честь семьи, Васса идёт на преступление и отравляет своего мужа, замешанного в совращении несовершеннолетней девочки. Сергею Петровичу грозила каторга, которая несмываемым пятном легла бы на репутацию Вассы. С этого момента семья и жизнь Вассы начинают рушиться. Становится известным о беременности горничной Лизы от брата Вассы, Прохора Борисовича. Не выдержав позора, Лиза кончает с собой, повесившись в бане.
Васса, несмотря на силу своего характера, глубоко страдает. Она любит своих детей, но сознает, что её дети — неудачники. Фёдор умирает, Наталья спивается, Людмила не от мира сего.
Васса неожиданно умирает. Её смерть принимается семьёй равнодушно, и только дочь Людмила оплакивает мать.
Персонажи
- Васса Борисовна Железнова — владелица пароходной компании
- Сергей Петрович Железнов — муж Вассы, спившийся капитан
- Прохор Борисович Храпов — брат Вассы, беспечный прожигатель жизни
- Наталья и Людмила — дочери Вассы
- Рашель — невестка Вассы, жена её сына Федора
- Анна Оношенкова — секретарша и помощница Вассы
- Лиза и Поля — горничные в доме Вассы
- Гурий Кротких — управляющий пароходной компанией Вассы
- Матрос Пятеркин — ухажёр Анны
- Член окружного суда Мельников с сыном Евгением — квартиранты
Театральные постановки и экранизации
Театр
- Васса Железнова — одна из крупнейших театральных ролей Фаины Раневской, была сыграна в Театре Красной Армии в 1936 году. Это была и самая первая театральная постановка пьесы[1].
- В советское время пьеса «Васса Железнова» (второй её вариант) присутствует в репертуаре большинства академических театров.
- Вера Пашенная, Серафима Бирман — прославленные исполнительницы заглавной роли.
 |
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
- 1978 — Анатолий Васильев, приглашённый своим учителем Андреем Поповым в Театр Станиславского, ставит на его сцене один из лучших своих спектаклей — «Первый вариант „Вассы Железновой“» — и возвращает эту пьесу к жизни. Это была первая совершенно самостоятельная постановка Васильева, открывшая, вместе со «Взрослой дочерью молодого человека» русскому и мировому театру новые горизонты «театральности», а по мнению тогдашней советской критики — безоговорочно реабилитировавшая т. н. «метод Станиславского». В работе над «Первым вариантом „Вассы…“» сложился коллектив «васильевских» актёров-единомышленников, — Людмила Полякова, Альберт Филозов, Юрий Гребенщиков, — покинувших театр Станиславского после изгнания из него режиссёра… Васса — Елизавета Никищихина.
- 1997 — пьеса поставлена в Театре Сатиры на Васильевском. Вассу сыграла Антонина Шуранова[2].
- Пьеса (в её втором варианте) была поставлена во МХАТе в 2003 году[3]. В роли Вассы — Татьяна Доронина[4][5]
- Васса Железнова поставлена в БДТ им. Товстоногова. Режиссёр — Сергей Яшин[6], музыка — Н. А. Морозова. В роли Вассы Железновой — Светлана Крючкова[7].
- Премьера спектакля «Васса Железнова» в Ростовском Академическом Театре состоялась 20 октября 2006[8]
- Премьера спектакля «Васса Железнова» состоялась в МХТ им. Чехова 23 марта 2010 года. Режиссёр — Лев Эренбург, в роли Вассы — Марина Голуб[9].
- Премьера спектакля «Васса (Мать)» по первому варианту пьесы состоялась 7 июля 2012 года в Минусинском драматическом театре. Режиссёр — Алексей Алексеевич Песегов ,художник - Светлана Ламанова, в роли Вассы — Галина Архипенкова.
- Премьера спектакля «Васса Железнова» состоялась в Челябинский государственный академический театр драмы имени Наума Орлова 22 марта 2013 года, Режиссёр — Марина Глуховская, художник — Юрий Наместников, в роли Вассы — Екатерина Зенцова.
- Премьера спектакля «Васса Железнова» состоялась в Тюменской государственной академии культуры, искусств и социальных технологий 19 апреля 2013 года, Режиссёр — Валерий Архипов, художник — Сергей Перепёлкин, в роли Вассы — Елена Орлова, Заслуженная артистка России.
- Премьера спектакля «Васса» состоялась 28 сентября 2013 года в Русском драматическом театре «Мастеровые» города Набережные Челны. Режиссер спектакля — Пётр Шерешевский, сценография и костюмы — Елена Сорочайкина, заслуженный работник культуры Республики Татарстан. В роли Вассы Железновой — Светлана Акмалова.
Кино
По пьесе было снято несколько фильмов, в том числе и зарубежных.
- В 1953 году пьеса была экранизирована режиссёром Леонидом Луковым[10]. В фильме снялись звёзды советского кино Михаил Жаров и Вера Пашенная[11].
- Мини-телесериал был создан кинематографистами ФРГ в 1963 году. Фильм назывался «Wassa Schelesnowa», в главной роли снялась знаменитая немецкая актриса Тереза Гизе[12].
- В 1972 году французским телевидением был показан одноименный мини-сериал по пьесе Горького. В роли Вассы — Рози Варт, режиссёр Пьер Бадель[13].
- В 1983 году режиссёр Глеб Панфилов снял фильм «Васса» с Инной Чуриковой в заглавной роли. Маленького Колю в этой экранизации сыграл сын Чуриковой и Панфилова — Иван[14].
Использованная литература
- [web.archive.org/web/20070502115059/maximgorkiy.narod.ru/PESY/zheleznova01.htm Васса Железнова. (Мать)]
- [www.smotr.ru/2003/2003_mhatg_vassa.htm Татьяна Доронина сыграла Вассу Железнову]
- Раневская Фаина Григорьевна — статья из Большой советской энциклопедии.
Напишите отзыв о статье "Васса Железнова"
Примечания
- ↑ [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/teatr_i_kino/RANEVSKAYA_FAINA_GEORGIEVNA.html Раневская — трагическая актриса | Кругосвет]
- ↑ [www.satira.spb.ru/main/repertoir/gold/_crntAction-4 Спектакль «Васса Железнова» на сайте Театра Сатиры на Васильевском]
- ↑ [www.mxat-teatr.ru/docs/tpl/spect.asp?id=15& Васса Железнова в МХАТе им. Горького]
- ↑ [www.smotr.ru/2003/2003_mhatg_vassa.htm Татьяна Доронина сыграла Вассу Железнову, Коммерсант, 22 декабря 2003 года]
- ↑ [akters.ru/recenz/vasarecens1.html На сцене — русский национальный характер. «Васса Железнова» в горьковском МХАТе]
- ↑ [www.alexandrinsky.ru/magazine/rubrics/rubrics_33.html Елизавета Минина. Ничто человеческое. // Империя драмы. — № 3. — Январь 2003]
- ↑ [spb.inout.ru/?action=pv&id=360599 Рецензия на спектакль БДТ им. Товстоногова]
- ↑ [www.dramteatr.rostov.ru/ar_7063285 «Васса Железнова» — Ростовский Академический театр драмы имени М. Горького]
- ↑ [www.rg.ru/2010/03/26/theatre.html «В позе величия» В МХТ им. Чехова поставили «Вассу Железнову»]
- ↑ [www.kinox.ru/index.asp?comm=4&num=5004 Фильм «Васса Железнова» (1953) на сайте Кинокс.ru]
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0046494/ Фильм «Васса Железнова» (1953) на IMDB.com]
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0380058/ Фильм «Wassa Schelesnowa» (1963) на IMDB.com]
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0337387/ Фильм «Vassa Geleznova» (1972) на IMDB.com]
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0086527/ Фильм «Васса» (1983) на IMDB.com]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Васса Железнова
«Приду к одному месту, помолюсь; не успею привыкнуть, полюбить – пойду дальше. И буду итти до тех пор, пока ноги подкосятся, и лягу и умру где нибудь, и приду наконец в ту вечную, тихую пристань, где нет ни печали, ни воздыхания!…» думала княжна Марья.Но потом, увидав отца и особенно маленького Коко, она ослабевала в своем намерении, потихоньку плакала и чувствовала, что она грешница: любила отца и племянника больше, чем Бога.
Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
После восторгов встречи, и после того странного чувства неудовлетворения в сравнении с тем, чего ожидаешь – всё то же, к чему же я так торопился! – Николай стал вживаться в свой старый мир дома. Отец и мать были те же, они только немного постарели. Новое в них било какое то беспокойство и иногда несогласие, которого не бывало прежде и которое, как скоро узнал Николай, происходило от дурного положения дел. Соне был уже двадцатый год. Она уже остановилась хорошеть, ничего не обещала больше того, что в ней было; но и этого было достаточно. Она вся дышала счастьем и любовью с тех пор как приехал Николай, и верная, непоколебимая любовь этой девушки радостно действовала на него. Петя и Наташа больше всех удивили Николая. Петя был уже большой, тринадцатилетний, красивый, весело и умно шаловливый мальчик, у которого уже ломался голос. На Наташу Николай долго удивлялся, и смеялся, глядя на нее.
– Совсем не та, – говорил он.
– Что ж, подурнела?
– Напротив, но важность какая то. Княгиня! – сказал он ей шопотом.
– Да, да, да, – радостно говорила Наташа.
Наташа рассказала ему свой роман с князем Андреем, его приезд в Отрадное и показала его последнее письмо.
– Что ж ты рад? – спрашивала Наташа. – Я так теперь спокойна, счастлива.
– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
– Как тебе сказать, – отвечала Наташа, – я была влюблена в Бориса, в учителя, в Денисова, но это совсем не то. Мне покойно, твердо. Я знаю, что лучше его не бывает людей, и мне так спокойно, хорошо теперь. Совсем не так, как прежде…
Николай выразил Наташе свое неудовольствие о том, что свадьба была отложена на год; но Наташа с ожесточением напустилась на брата, доказывая ему, что это не могло быть иначе, что дурно бы было вступить в семью против воли отца, что она сама этого хотела.
– Ты совсем, совсем не понимаешь, – говорила она. Николай замолчал и согласился с нею.
Брат часто удивлялся глядя на нее. Совсем не было похоже, чтобы она была влюбленная невеста в разлуке с своим женихом. Она была ровна, спокойна, весела совершенно по прежнему. Николая это удивляло и даже заставляло недоверчиво смотреть на сватовство Болконского. Он не верил в то, что ее судьба уже решена, тем более, что он не видал с нею князя Андрея. Ему всё казалось, что что нибудь не то, в этом предполагаемом браке.
«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.
