Электротеатр Станиславский

Не следует путать с Московский музыкальный театр имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко.

ГБУК города Москвы «Московский драматический театр им. К. С. Станиславского»
Основан	1948
Здание театра
Местоположение	Россия Россия, Москва, ул. Тверская д. 23
Руководство
Директор	Марина Сергеевна Андрейкина
Художественный руководитель	Борис Юрьевич Юхананов
Ссылки
[electrotheatre.ru/ theatre.ru]
Электротеатр Станиславский на Викискладе

К:Театры, основанные в 1948 году

Московский драматический театр им. К. С. Станиславского — драматический театр в Москве основанный в 1948 году.

В 2013 году театр получил название электротеатр СТАНИСЛАВСКИЙ.

Художественный руководитель — Борис Юхананов.

Театр расположен по адресу: Россия, Москва, Тверская ул., д. 23.

История

Электротеатр СТАНИСЛАВСКИЙ продолжает историю одной из важных культурных институций Москвы, деятельность которой началась сто лет назад, в 1915 году. Именно тогда бывший доходный дом превратился в «синематографический дворец» — электротеатр «Арс». Самый большой и современно оборудованный кинозал в Москве сразу стал одним из наиболее модных и оживлённых мест города. «Арс» пережил революцию, но был закрыт в первые же годы советской власти.

После этого здание на Тверской превратилось в известный театральный адрес на карте московской художественной жизни. С 1921 года здесь работал детский театр Н. И. Сац, а с 1937 — МТЮЗ. В 1935 году по соседству открылась Оперно-драматическая студия Константина Сергеевича Станиславского — экспериментальная лаборатория, которая должна была стать местом практического воплощения его творческой системы. В работе со студентами оперного и драматического классов Студии К. С. Станиславский надеялся подытожить весь свой педагогический опыт, опробовать пути воспитания универсального актёра и создания синтетического спектакля. В этой работе К. С. Станиславскому помогали лучшие актёры МХАТа: М. П. Лилина, О. Л. Книппер-Чехова, И. М. Москвин, В. И. Качалов, Л. М. Леонидов. Репертуар, над которым работали студийцы, состоял из пьес А. П. Чехова, Л. Н. Толстого и У. Шекспира.

После смерти Станиславского в 1938 году Оперно-драматическую студию возглавил его ученик — актёр, режиссёр и педагог Михаил Николаевич Кедров. В 1940 году студийцы представили зрителям свой первый большой спектакль — «Три сестры» А. П. Чехова в постановке М. Н. Кедрова. Спектакль шёл многие годы, был сыгран более 600 раз.

В 1946 году статус Студии изменился, она была преобразована в Оперно-драматический театр им. К. С. Станиславского. Всего два года спустя, в 1948-м, оперное отделение было упразднено, театр стал драматическим — а еще два года спустя переехал в помещение бывшего кинотеатра «Арс».

Периодом стабильной и успешной работы можно назвать время между 1950 и 1963 гг. Тогда театр возглавил ещё один ученик К. С. Станиславского, выдающийся актёр и педагог Михаил Михаилович Яншин. Именно в те годы сложился яркий актёрский ансамбль, в который входили актёры Евгений Урбанский, Евгений Леонов, Лилия Гриценко, Леонид Сатановский, Майя Менглет, Владимир Анисько, Юрий Гребенщиков, Елизавета Никищихина, Алефтина Константинова, Владимир Коренев и другие. «Чайку» А. П. Чехова (1954) и «Дни Турбиных» М. Булгакова (1954) в постановке Яншина театр с огромным успехом играл не один сезон.

В 1963 году театр возглавил режиссёр и историк театра Борис Александрович Львов-Анохин, во многом продолживший усилия Яншина, направленные на создание сильной и разнообразной труппы, способной интересно работать и с непривычным для тогдашнего советского театра репертуаром. Успешной постановкой театра стала «Антигона» Жана Ануя, а роль Антигоны в исполнении Елизаветы Никищихиной до сих пор остаётся одним из наиболее значительных женских образов послевоенного советского театра.

В 1970-е годы театр переживал кризис, который завершился в 1977 году с приходом на должность главного режиссёра Андрея Алексеевича Попова. Как и Яншин, Попов обладал талантом педагога и «собирателя талантов» — человека, в сфере притяжения которого оказывались молодые режиссёры и актёры, за которыми сам Попов видел потенциал театра будущего. Так, вместе с ним в театр пришли его ученики: Анатолий Васильев, Борис Морозов и Иосиф Райхельгауз. Они осуществили постановки, с которыми принято связывать прорыв в творческой жизни театра им. К. С. Станиславского. А два спектакля Анатолия Васильева — «Первый вариант „Вассы Железновой“» (1978) и «Взрослая дочь молодого человека» (1979) — стали театральным явлением, повлиявшим не только на московский или даже советский, но на мировой театр.

С 1980 по 1989 гг. театр возглавлял Александр Товстоногов, — но, несмотря на по-прежнему сильный актёрский состав и несколько чрезвычайно удачных постановок по пьесам драматургов нового поколения («Экспромт-фантазия» В. Токаревой, «Порог» А. Дударева, «Ной и его сыновья» Ю. Кима, «Новоселье в старом доме» А. Кравцова, «Ул. Шолом-Алейхема д. 40» А. Ставицкого), в этот период театр начал терять динамику развития и популярность. Эпоха политических реформ совпала для театра им. К. С. Станиславского с длительным периодом неясности эстетической программы. Начиная с 1990-х гг. в театре сменилось несколько художественных руководителей: Роман Козак, Виталий Ланской, Семён Спивак, Татьяна Ахрамкова, Владимир Мирзоев, Александр Галибин и Валерий Белякович, возглавлявший коллектив до конца сезона 2012/2013.

В июле 2013 года в результате конкурса, проведённого Московским департаментом культуры художественным руководителем театра был назначен ученик Анатолия Эфроса и Анатолия Васильева, режиссёр, педагог и теоретик театра Борис Юхананов. Его программа основана на двух принципиальных векторах:

I. Создание режиссерского театра и возвращение к идее синтеза художественности и общедоступности.

II. Новопроцессуальный вектор развития театра, который подразумевает активное сотрудничество с новейшими композиторами, радикальными художниками, состоявшимися как в российском, так и в мировом художественном пространстве, создание пограничных произведений, современных опер, осуществление разнообразных художественных стратегий, включающих в себя инсталляции, перформансы, иные инновационные формы.

На данный момент в Электротеатре СТАНИСЛАВСКИЙ осуществляется работа по созданию нового образа театра, связанная с фундаментальной трансформацией уклада художественной жизни. По новому архитектурному проекту ведётся строительство и ремонт, в том числе формируется открытое на город пространство благоустроенного двора с возможностью проведения концертов, перформансов и спектаклей под открытым небом. Создаются новые здания для производственных цехов, полностью перестраивается в зал-трансформер основная сцена и возводится здание для малой сцены.

Активно идут репетиции новых спектаклей. Театр вернул в своё название понятие «электротеатр» как напоминание о столетней истории, которая начиналась с электротеатра «Арс». К тому же это понятие может быть интерпретировано и как «театр света».

Труппа

В труппе театра работают народные артисты России Валерий Афанасьев, Владимир Коренев, заслуженные артисты России Алефтина Константинова, Людмила Лушина, Наталья Павленкова, Ольга Гезе-Станицына, Александр Пантелеев, Юрий Дуванов, Олег Бажанов, Леонид Зверинцев, Вячеслав Кутаков, артисты Наталья Антонова, Константин Богданов, Фёдор Борисенко, Ирина Галибина, Инна Головина, Валерий Горин, Ирина Гринёва, Максим Деричев, Владимир Долматовский, Роман Дробот, Михаил Инчин, Алла Казакова, Анна Капалева, Виктор Кинах, Елена Клищевская, Дарья Колпикова, Ирина Коренева, Антон Косточкин, Анастасия Ксенофонтова, Максим Кушников, Татьяна Майст, Сергей Медведев, Александр Милосердов, Маргарита Мовсесян, Елена Морозова, Дмитрий Мягкий, Татьяна Назарова, Диана Рахимова, Михаил Ремизов, Людмила Розанова, Евгений Самарин, Анна Сенина, Евгений Сергеев, Александр Синюков, Михаил Соколов, Виктория Толстоганова, Антон Торсуков, Николай Трифилов, Татьяна Ухарова, Анастасия Фурса, Людмила Халилуллина, Дмитрий Чеботарёв, Нонна Яншина.

Ссылки

• [electrotheatre.ru/ Официальный сайт театра ]
• [www.kino-teatr.ru/teatr/24/ Страница на портале Кино-Театр. РУ]
• [www.bilettorg.ru/recTheatre/73/id1345/ Книга «Московский драматический театр им. К. С. Станиславского. Гастроли 1966 года»]
• [vozduh.afisha.ru/art/elektroteatr-stanislavskiy-utopiya-borisa-yuhananova/ Афиша-Воздух рассказывает о том, что происходит в электротеатре СТАНИСЛАВСКИЙ]

Отрывок, характеризующий Электротеатр Станиславский

Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.