Тодд и Книга Чистого Зла
Поделись знанием:
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.
Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.
Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
Деятельность его в Москве так же изумительна и гениальна, как и везде. Приказания за приказаниями и планы за планами исходят из него со времени его вступления в Москву и до выхода из нее. Отсутствие жителей и депутации и самый пожар Москвы не смущают его. Он не упускает из виду ни блага своей армии, ни действий неприятеля, ни блага народов России, ни управления долами Парижа, ни дипломатических соображений о предстоящих условиях мира.
В военном отношении, тотчас по вступлении в Москву, Наполеон строго приказывает генералу Себастиани следить за движениями русской армии, рассылает корпуса по разным дорогам и Мюрату приказывает найти Кутузова. Потом он старательно распоряжается об укреплении Кремля; потом делает гениальный план будущей кампании по всей карте России. В отношении дипломатическом, Наполеон призывает к себе ограбленного и оборванного капитана Яковлева, не знающего, как выбраться из Москвы, подробно излагает ему всю свою политику и свое великодушие и, написав письмо к императору Александру, в котором он считает своим долгом сообщить своему другу и брату, что Растопчин дурно распорядился в Москве, он отправляет Яковлева в Петербург. Изложив так же подробно свои виды и великодушие перед Тутолминым, он и этого старичка отправляет в Петербург для переговоров.
В отношении юридическом, тотчас же после пожаров, велено найти виновных и казнить их. И злодей Растопчин наказан тем, что велено сжечь его дома.
В отношении административном, Москве дарована конституция, учрежден муниципалитет и обнародовано следующее:
«Жители Москвы!
Несчастия ваши жестоки, но его величество император и король хочет прекратить течение оных. Страшные примеры вас научили, каким образом он наказывает непослушание и преступление. Строгие меры взяты, чтобы прекратить беспорядок и возвратить общую безопасность. Отеческая администрация, избранная из самих вас, составлять будет ваш муниципалитет или градское правление. Оное будет пещись об вас, об ваших нуждах, об вашей пользе. Члены оного отличаются красною лентою, которую будут носить через плечо, а градской голова будет иметь сверх оного белый пояс. Но, исключая время должности их, они будут иметь только красную ленту вокруг левой руки.
Городовая полиция учреждена по прежнему положению, а чрез ее деятельность уже лучший существует порядок. Правительство назначило двух генеральных комиссаров, или полицмейстеров, и двадцать комиссаров, или частных приставов, поставленных во всех частях города. Вы их узнаете по белой ленте, которую будут они носить вокруг левой руки. Некоторые церкви разного исповедания открыты, и в них беспрепятственно отправляется божественная служба. Ваши сограждане возвращаются ежедневно в свои жилища, и даны приказы, чтобы они в них находили помощь и покровительство, следуемые несчастию. Сии суть средства, которые правительство употребило, чтобы возвратить порядок и облегчить ваше положение; но, чтобы достигнуть до того, нужно, чтобы вы с ним соединили ваши старания, чтобы забыли, если можно, ваши несчастия, которые претерпели, предались надежде не столь жестокой судьбы, были уверены, что неизбежимая и постыдная смерть ожидает тех, кои дерзнут на ваши особы и оставшиеся ваши имущества, а напоследок и не сомневались, что оные будут сохранены, ибо такая есть воля величайшего и справедливейшего из всех монархов. Солдаты и жители, какой бы вы нации ни были! Восстановите публичное доверие, источник счастия государства, живите, как братья, дайте взаимно друг другу помощь и покровительство, соединитесь, чтоб опровергнуть намерения зломыслящих, повинуйтесь воинским и гражданским начальствам, и скоро ваши слезы течь перестанут».
(перенаправлено с «Тодд и книга чистого зла»)
| Тодд и Книга Чистого Зла | |
| Todd and the Book of Pure Evil | |
 Заставка сериала | |
| Жанр | |
|---|---|
| Создатель |
Крэйг Д. Уоллес |
| В ролях |
Алекс Хаус |
| Композитор |
Шоун Пирс |
| Страна | |
| Количество сезонов |
2 |
| Количество серий |
26 |
| Производство | |
| Продюсер |
Эндрю Розен |
| Режиссёр |
Джеймс Даннисон |
| Оператор |
Майкл Маршалл |
| Сценарист |
Чарльз Пикко |
| Хронометраж |
22 мин. |
| Трансляция | |
| Телеканал |
Space Channel |
| На экранах | |
| Формат видео | |
|
[www.toddandthebookofpureevil.com/ сайт] | |
«Тодд и Книга Чистого Зла» (англ. Todd and the Book of Pure Evil) — канадский телесериал в жанре комедия/ужасы. Премьера двух первых эпизодов сериала состоялась на телеканале Space Channel 29 сентября 2010 года. Каждый сезон сериала содержит 13 серий, длительностью по 22 минуты. Производством сериала занимались студии Aircraft Pictures, Corvid Pictures и Frantic Films при повсеместном участии Space Channel. Создатели сериала — Крэйг Дэвид Уоллес, Чарльз Пикко и Энтони Лео.
Сериал Тодд и Книга Чистого Зла основан на малобюджетном короткометражном фильме 2003 года с точно таким же названием[1], в создании которого принимал непосредственное участие Крэйг Д. Уоллес на позициях режиссёра и сценариста. Пилотная серия сериала была снята для Space Channel в 2009 году в Виннипеге, Канада. Как и в фильме, в сериале присутствуют элементы фэнтези, ненормативная лексика, сцены насилия, сюжетная линия сериала зачастую не подчиняется законам логики. Дэвид Уиннинг, ветеран фэнтези, срежиссировал первые 4 серии.
Из-за возможных проблем с цензурой на телевидении, ещё на стадии производства для каждой серии были изготовлены два варианта звуковой дорожки: оригинальный с присутствием обсценной лексики и переозвученный «чистый» вариант с заменой некоторых слов и выражений в диалогах.
Премьерный показ второго сезона сериала был начат 30 октября 2011 на телеканале Space.[2]
В России премьера первого сезона состоялась 5 сентября 2011 года на канале 2x2.[3] Украинские телезрители познакомились с сериалом чуть позже — показ первого сезона сериала был начат 2 января 2012 года на телеканале ТЕТ.[4]
26 апреля 2012 года руководство канала Space публично подтвердило своё решение не продлевать сериал на третий сезон.[5] В настоящее время съёмки сериала приостановлены на неопределённый срок в связи с поисками источников финансирования.
Содержание
Сюжет
Тодд, Кёртис, Дженни и Ханна — учащиеся единственной старшей школы в небольшом городке Кроули, в тайне основанном сатанистами. После встречи с одушевлённым проклятым магическим томом, более известным как Книга Чистого Зла, они объединяются в банду с целью выследить и уничтожить его.
Книга сама выбирает себе хозяина, исполняя его желания с помощью магических заклинаний и часто обращая их против него самого или окружающих. Способов снять уже наложенное заклинание непосвящённая в оккультные тайны банда подростков знает не так уж и много, обычно, для этого потребуется смерть очередного чудовищного порождения Книги или её хозяина. После рассеивания заклинания, Книга пытается скрыться в безопасное место до тех пор, пока не выследит своего нового хозяина-жертву.
Сюжет каждого эпизода разворачивается вокруг очередного ученика школы Кроули, заполучившего Книгу, что в результате оборачивается хаосом, разрушениями, увечьями и человеческими жертвами. Тодд и его банда борются с последствиями использования Книги, пытаясь спасти школу и всех кто в ней находится от полной аннигиляции.
Школьный психолог Аттикус Мёрфи, внешне кажущийся безобидным, так или иначе пытается помочь героям в поисках Книги, однако, тайно будучи членом Сатанинского Сообщества, преследует цель возвращения Книги Чистого Зла лидеру сатанистов.
Список серий
Персонажи
 |
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
Книга Чистого Зла
Загадочный артефакт, постоянно перемещающийся по школе Кроули. На вид — древний и мрачный фолиант, переплетённый красной человеческой кожей, по легенде, «с крайней плоти евреев». На лицевой стороне переплёта лоскуты кожи образуют пентаграмму, а её центре находится окровавленная засохшая кисть руки, застывшая в жесте «коза».
Книга обладает способностью чувствовать негативные эмоции, такие как: разочарование, подавленность, ревность, зависть. Она выбирает своего нового хозяина из тех учащихся, кого эти эмоции переполняют больше всех остальных. В дополнение к этому, Книга имеет возможность необъяснимым образом возникать в пространстве прямо перед выбранным ею новым хозяином. Помимо этого, Книга может летать, но перемещается этим образом только в случае снятия наложенного заклинания и возникновения прямой угрозы её существованию. Книга обладает определённым сопротивлением к огню и может менять свою форму для воплощения очередного желания.
Чтобы воспользоваться магической силой Чистого Зла, достаточно открыть Книгу и прочитать заклинание, действие которого объясняется подвижной магической иллюстрацией. Заклинания состоят из достаточно нескладных фраз на латыни, которые иносказательно описывают их действие. Стоит помнить, что Книга — это воплощение Чистого Зла, а потому трактует все желания очередного своего владельца весьма характерным и свойственным извращённым образом, часто оборачивая их против хозяина и его окружения.
Существует пророчество, согласно которому, человек, являющийся Пророком Чистого Зла, воспользовавшись силой Книги, установит хаос во всём мире. События сериала указывают на то, что наиболее явный претендент на эту роль — Тодд Смит, у которого установилась наиболее сильная связь с Книгой.
Банда искателей Книги Чистого Зла
- Тодд Смит (Алекс Хаус) — обычный ученик школы Кроули. Умом не блещет, учится слабо, постоянно употребляет лёгкие наркотики, фанатеет от тяжёлой музыки, мечтает о карьере металл-музыканта. Создал свою группу «Варварский Апокалипсис», в которой пытался быть солистом и гитаристом. Его лучший друг — Кёртис, полностью разделяющий его интересы. Влюблён в Дженни, по большей части безответно. Стал самой первой жертвой Книги в показанном в сериале временном периоде, выпустив её на волю после многолетнего заточения в витрине — попросил у неё способность виртуозно играть на электрогитаре, в результате чего, едва не убил на концерте всех учеников школы. Постоянно советуется по многим проблемам со своим приятелем и, своего рода, наставником, уборщиком Джимми. Основной кандидат на роль Пророка Чистого Зла в сериале. В конце второго сезона изгоняет Книгу с помощью её же силы в неизвестном направлении.
- Дженнифер «Дженни» Колински (Мэгги Кастл) — возлюбленная Тодда, не отвечающая ему взаимностью. Решительная и целеустремлённая девушка, которая начинает искать книгу для того, чтобы найти своего пропавшего отца-журналиста. Инициатор создания Банды искателей Книги Чистого Зла. В конце второго сезона открыто проявляет симпатию к Тодду.
- Кёртис Уивер (Билли Тернбулл) — лучший друг Тодда. Инвалид — лишился левой руки по вине Тодда, который в состоянии наркотического опьянения отрезал её на уроке труда. Это, впрочем, не мешало ему быть барабанщиком, хоть и ужасным, в группе друга. Часто выполняет роль «верного оруженосца» при Тодде, к которому сильно привязан, возможно, даже чуть более, чем платонически. Заядлый любитель поесть, любимое угощение — кукурузные чипсы. Стал последней жертвой книги в первом сезоне — он воспользовался силой Книги Чистого Зла для того, чтобы отрастить новую руку взамен повреждённого в попытке сжечь Книгу протеза. В результате этого, у него отросла самая настоящая рука демона, которая обладала своим собственным нравом и оказывала небольшое психологическое влияние на её владельца. Находясь под действием порождённой Книгой Чистого Зла руки и, вдобавок, гипноза, пытался свести счёты с Тоддом за все неприятности и беды, которые тот ему причинил, в результате чего, лишился и демонической руки, и снова по вине Тодда, но остался жив. К началу второго сезона является парнем Ханны и обладателем многофункционального кибер-протеза, который она ему соорудила взамен утраченного старого обычного. В конце второго сезона уходит из Банды, считая Тодда виновным в гибели Ханны.
- Ханна Б. Уильямс (Мелани Лейшман) — «мозг» банды, талантливый учёный, верный и заботливый друг. Чемпионка по шахматам. На протяжении первой половины первого сезона была безответно влюблена в Тодда. Стала второй жертвой Книги в показанном временном периоде, воспользовавшись её силой для того, чтобы сотворить гомункула, который оказался воплощением её тайных страстей. В конце первого сезона, после случайного поцелуя с Кёртисом, влюбилась в него, но не решалась ему в этом признаться до критического момента в его с Тоддом дуэли в мастерской. К началу второго сезона становится девушкой Кёртиса. В конце второго сезона выясняется, что её родители, учёные-новаторы, исследовали Книгу и проводили эксперименты над своей собственной дочерью, в результате которых она приобрела определённую связь на физическом уровне с Книгой. Возможно, что ей имплантировали часть книги в кожу, что объясняет появление аналогичной пентаграммы на животе и невосприимчивость к некоторым заклинаниям из книги. Кроме этого, у неё есть, как минимум, один собственный клон или копия в лаборатории её родителей. Вполне возможно, что загадочные инициалы «Б.» в её имени происходят от названия капсулы с образцом «Б» в лаборатории и что она сама является либо клоном или копией, либо искусственно выращенным ребёнком. Погибает в конце второго сезона вместе с исчезновением Книги Чистого Зла, однако, в этот же момент пробуждается её точная копия из капсулы «Д».
Бывшие
- Аттикус Мёрфи Младший (Крис Ливинс) — инфантильный школьный психолог, который на самом деле является членом Сатанинского Сообщества, в котором он занимает низшее положение и вынужден терпеть унижения как от Лидера сатанистов, являющегося его отцом, так и от рядовых прислужников. Носит вязаные жилетки, что является предметом насмешек окружающих. Усат. Иронично, что будучи психологом, он сам имеет множество психологических проблем и болезненных воспоминаний. В первом сезоне сумел завоевать доверие Тодда и его друзей для того, чтобы быстрее заполучить Книгу, однако, вскоре был разоблачён и исключён из Банды. В конце первого сезона его конфликт с собственным отцом достигает высшей точки в День Отца. После того, как Аттикусу удалось заполучить Книгу, он, вместо того, чтобы преподнести её в подарок отцу, обезглавливает его и занимает его место. Прислужники, однако, не воспринимают его всерьез как лидера. Тройка металлюг намекает ему, что пророчество о Пророке Чистого Зла можно толковать по-разному, и что Пророком может оказаться не Тодд, а он сам. В результате чего, Мёрфи ещё усерднее начинает охотиться за книгой, попутно пытаясь испортить жизнь Тодду и его банде. Сумел разоблачить и отравить всех своих прислужников, которые готовили против него заговор. Пытается завербовать в сатанисты учеников, но безуспешно. Хранит отрубленную голову своего отца в сумке-холодильнике и периодически разговаривает с ней. В конце второго сезона использует Книгу Чистого Зла и превращается в человека-козла, думая, что он прочитал заклинание превращения в Пророка Чистого Зла, затем вынуждает Тодда прикоснуться к Книге снова в подтверждение своего нового воображаемого статуса. В результате Тодд, используя силы Книги как настоящий Пророк Чистого Зла, запирает его на страницах Книги Чистого Зла в виде неподвижной иллюстрации. Дальнейшая судьба Аттикуса неизвестна.
- Пэт Колински — отец Дженни. Журналист, всю свою жизнь посвятивший поискам Книги. Был похищен Сатанинским Сообществом, члены которого хотели выведать у него секрет Книги, однако перепутали сыворотку правды с крысиным ядом, в результате чего, Пэт впал в кому. Целый год он провёл в доме престарелых, однако, был спасён своей дочерью и её друзьями в начале второго сезона. Придя в себя, он попытался вступить в Банду, однако Тодд воспрепятствовал этому. В отчаянии, Пэт воспользовался Книгой и обрёл способность менять внешность весьма экзотическим способом — сдирая кожу с других людей. Примерив личины двух учеников, снова получил отказ, но одевшись в кожу Девона — явного лидера, любимца всей школы, был принят. Был разоблачен после поцелуя с Дженни. Погиб, упав с большой высоты, несмотря на то, что дочь схватила его за руку — Пэт выскользнул из собственной кожи.
Другие жертвы Книги
Далеко не все жертвы Книги погибают от последствий её использования. Некоторые остаются практически невредимы, а другие получают чудовищные физические или психологические травмы на всю оставшуюся жизнь.
- Марси — девушка-гот, с помощью Книги воскресившая своих любимых рок-звёзд. Результат оказался ужасным — её кумиры стали зомби, съели её родителей и заставили Марси заманивать к ним в подвал парней из школы. Летальный исход.
- Саймон — забитый хулиганами из-за своей нетрадиционной сексуальной ориентации ученик, загадавший у Книги, чтобы все парни школы стали геями. Книга послушно исполнила желание, однако, такая неточная формулировка при своевольной интерпретации книгой обернулась против него самого — сам Саймон при этом стал единственным натуралом в школе, что неизбежно спровоцировало агрессию как парней, так и девушек. Летальный исход.
- Эмили — ученица, страдающая крайней степенью ожирения. Худеет с помощью Книги, которая забирает её жир и превращает его в мутоген, делающий всех девушек толстыми при контакте с ним. Летальный исход.
- Кларенс Даун — ученик, который глуп настолько, что не может написать даже тест на выбор профессии. Загадывает, чтобы Книга сделала его самым умным в школе, однако желание исполняется весьма извращенным образом — из ушей Кларенса начинает валить дым, вызывающий сильное, хотя и обратимое снижение интеллекта у заглотнувших его. Летальный исход.
- Близнецы Делайла и Бриттани — Бриттани, влюблённая в свою сестру, вызывает с помощью Книги своего клона. Ситуация выходит из-под контроля и ревнивые клоны Бриттани идут убивать Дженни, с которой у Делайлы романтические отношения. Чтобы спасти свою любовь, вторая сестра также создает армию клонов, что оборачивается побоищем клонов и неразберихой. Остались живы в виде одной из пар клонов, полностью идентичных оригинальным Бриттани и Делайле, однако, срослись воедино в сиамских близнецов.
- Бейли — школьный задира. После того, как вся школа, не без участия Тодда и Кёртиса, узнаёт о том, что у него очень маленький «орган», загадывает у Книги его увеличение, в результате чего тот превращается в одно из самых опасных и немногих полностью разумных порождений книги. Он вырастает до 12-ти футов в длину, а также получает свой разум, возможность говорить и способность обращать взглянувших на него людей в камень. Остался жив, однако, лишился причинного органа.
- Шерон — неудавшаяся последовательница небольшого культа беременных. Выпросив у Книги возможность забеременеть, она в рекордные сроки произвела на свет дьявольского младенца, необычайно быстро выросшего до трёх метров. Летальный исход для жертвы, дальнейшая судьба полу-дьяволёнка после событий второго сезона осталась до конца неизвестна.
- Дэррел Чандракала — неумелый игрок в баскетбол, сын тренера баскетбольной команды, подавленный тем, что отец считает его неудачником. Загадав у Книги возможность стать таким же, как школьная звезда баскетбола второй половины 50-х годов XX века Чет Саковски, вселяет в себя его дух. Дух повторяет события своей прошлой жизни и вовлекает в свои иллюзии с помощью чар Книги Дженни, которая очень похожа на его девушку. Летальный исход.
- Шарлотта — лучшая участница драмкружка, которая попросила у Книги оперный голос, чтобы получить главную роль в мюзикле. Во время демонстрации вокала ей на голову падает софит, и девушка откусывает себе язык. Не имея возможности более выступать на сцене, она становится Призраком школы Кроули, обуянным жаждой мести. Влюбляется в калеку-Кёртиса, что, впрочем, не мешает ей пытаться отправить на тот свет Дженни, которая претендует на главную роль в мюзикле. Сумела пережить первую встречу с Книгой. Во втором сезоне возвращается и меняет себя и Ханну местами. Впрочем, ненадолго. Летальный исход.
- Лен Бергман — участник шахматного клуба. Получил у Книги дар предвидения и способности к гипнозу, в результате чего, сначала обыграл в шахматы Ханну, а затем организовал собственный культ, целью которого было уничтожение Пророка Чистого Зла — Тодда. Летальный исход.
- Лесли — одинокая девушка, загадавшая у Книги себе нескольких друзей. Каждый, кого она касается, становится её другом, при этом намертво привязываясь к ней дьявольскими путами. Летальный исход.
- Ариэль (Брук Палссон) — девушка из группы поддержки, имеющая проблемы с координацией. После того, как её изгнали из чирлидеров, использовала Книгу для того, чтобы стать физически сильнее. В результате вместе с силой получила мужеподобную внешность и способность делать других чирлидерш подобными себе. Создаёт свою группу из трёх мужеподобных девушек. Летальный исход для троих.
- Джайна — школьная «зелёная» активистка. Попросила у Книги возможность вернуть школу и её обитателей в лоно матери природы. Эффект заклинания превращает школу в джунгли, всех её обитателей в неандертальцев, а саму хозяйку книги в огромное дерево. Летальный исход.
- Кайл — игрок в «Fisting Fantasy», чрезвычайно серьёзно относящийся к происходящему в игре. Превращает школу в гигантский уровень многообразной ролевой компьютерной игры, Банду в типичную «партию» героев-игроков, остальных обитателей школы — в NPC, а сам же получает власть мастера в им же созданной ролёвке, с целью заставить остальных так же погрузиться в процесс отыгрыша своих персонажей, как и он. Летальный исход.
- Тайлер — вуайерист-извращенец, превратившийся в невидимку. Летальный исход.
- «Мисс Шевелюра» — неназванная участница школьного конкурса красоты, превратившая Книгу в парик, который завладел её разумом. Её судьба неизвестна.
- Редж — «ботаник» из кружка видеолюбителей, возжелавший в отместку за разрушенную монтажную испортить жизнь Тодду. Превратил Книгу в видео-приставку к экрану наблюдения, мог манипулировать наблюдаемыми сценами из реальной жизни на манер видеомонтажа. Летальный исход.
- Марта — религиозная девушка, в вере которой празднование дня рождения считается страшным грехом. Превращает Книгу в торт-людоед, который умудряется красть чужие дни рождения для неё через пожирание именинников. Летальный исход.
- «Разбивательница сердец», «Пей до дна» и «Танцующий парень» — три старшеклассника стали жертвами книги на вечеринке. Девушка вырвала сердце у парня-изменника, второй парень обрёл способность выпивать немереное количество алкоголя, третий стал танцевать без остановки. Судьба последнего неизвестна, а второй и, предположительно, первая погибли.
- Аарон — слепой парень, прозревший с помощью Книги. Остался жив и полностью невредим, но то, что он увидел, оставило неизгладимый след в его памяти.
- Зак — инвалид-колясочник, попросивший у Книги здоровые ноги. Обновлённые ноги оказались настолько здоровыми и сильными, что он быстро потерял над ними контроль и поневоле сумел путешествовать во времени благодаря развиваемой сверхсветовой скорости. Формально остался жив, но от немыслимой скорости бега его мозг получил необратимые повреждения во время первого же «межвременного забега».
- Джимми (Джейсон Мьюз) — уборщик-извращенец, который часто контактирует с Тоддом, в какой-то мере является его наставником на «путь истинный». Был последним хозяином Книги до событий первого эпизода сериала. Использовал её для того, чтобы запретить Бессмертным металлюгам проникновение в школу, однако сам остался навсегда заключён в её здании. Не решившись использовать Книгу ещё раз, из опасений нанести вред окружающим, для того, чтобы выбраться, он был вынужден смириться со своей участью и остаться жить и работать в школе. Обстоятельства его конфликта с троицей неизвестны, возможно, что он был предыдущим претендентом на роль Пророка Чистого Зла.
Сатанинское Сообщество
В начале сериала штаб сатанистов предстаёт мистическим и зловещим местом. Однако, позже выясняется, что он располагается в палате дома престарелых, а все члены Сообщества (за исключением Аттикуса младшего) — беспомощные старики.
- Аттикус Мерфи Старший (Джулиан Ричингc) — глава и, судя по видеопленке из временной капсулы, основатель Сообщества. Прикован к инвалидной коляске. Желает вернуть утерянную Книгу Чистого Зла обратно. Имеет сына, состоящего в Сообществе — Аттикуса Мерфи Младшего, которого презирает и считает полным ничтожеством. Был убит им же в конце первого сезона.
- Прислужник #1 — старший из прислужников. Отказывается подчиняться прямым приказам Аттикуса-младшего, спихивая свои обязанности на более низших по званию. Вероятно, был лидером готовящегося заговора против нового непутёвого главы Сообщества, но был отравлен вместе с остальными заговорщиками.
- Прислужник Боб — член Сообщества сатанистов, загадавший у Книги возможность наесться до отвала. В результате, Книга превратила всех жителей дома престарелых в каннибалов, а сам Боб был съеден другими стариками заживо.
- Прислужники Дэйв, Джордж, Фред — младшие прислужники. Старики. Участвовали в подготовке заговора против Аттикуса-младшего, но были отравлены, не успев привести свой план в действие.
- Трой — ученик школы, потомственный сатанист. Охотно принимается Аттикусом-младшим в орден, однако пребывает в нём недолго — в день его рождения Троя сжирает торт-людоед.
Прочие
- Бессмертные металлюги — трое мужчин с внешностью типичных металлистов. Носят одну и ту же одежду, круглосуточно ошиваются на стоянке около школы и, судя по всему, никогда не спят. Мечтают о том, чтобы Пророк Чистого Зла погрузил в хаос весь мир. В конце второго сезона выяснилось, что их возраст составляет, как минимум, более полутора сотен лет, судя по найденным фотографиям. В восьмидесятых годах двадцатого века записали целый собственный альбом о Пророке Чистого Зла. Все трое имеют способность превращаться в единое альтер-эго — девушку Никки, которая пыталась соблазнить шестнадцать лет назад уборщика Джимми, а теперь сделала то же с Тоддом, убрав последнее препятствие из пророчества на пути у последнего. Вероятно, имеют демоническое происхождение.
В ролях
Алекс Хаус — Тодд
Мэгги Кастл — Дженни
Билли Тернбулл — Кёртис
Мелани Лейшман — Ханна
Крис Ливинс — Аттикус
Джейсон Мьюз — Джимми
Джулиан Ричингс — Глава секты
Норман Енг — Эдди
Награды
- В 2011 году первый сезон сериала был номинирован на 8 наград Gemini Awards,[6], из которых одержал победу в номинации «Лучший актёрский ансамбль в комедийной программе или сериале» за эпизод-мюзикл «The Phantom of Crowley High».[7]
Напишите отзыв о статье "Тодд и Книга Чистого Зла"
Примечания
- ↑ King, Randall [www.winnipegfreepress.com/entertainment/movies/dealing-emwith-theem-devil-89977112.html Dealing With the Devil] (англ.). Winnipeg Free Press (6 апреля 2010). Проверено 17 апреля 2010. [www.webcitation.org/6BikY2KIb Архивировано из первоисточника 27 октября 2012].
- ↑ [www.bellmediapr.ca/space/releases/release.asp?id=14298 Bloody Hell! Season 2 of Gemini Award-Winning Original Series TODD & THE BOOK OF PURE EVIL Premieres Oct. 30 on SPACE and SPACE HD] (англ.). Bell Media PR (3 октября 2011). Проверено 11 октября 2011. [www.webcitation.org/6BikYp5hD Архивировано из первоисточника 27 октября 2012].
- ↑ [2x2tv.ru/blog/post/757 Премьера: Тодд и Книга Чистейшего Зла - Официальный блог телеканала 2х2] (31 августа 2011). Проверено 8 сентября 2012. [www.webcitation.org/6BikZHidE Архивировано из первоисточника 27 октября 2012].
- ↑ [mystic.tet.tv/kniga_absoljutnogo_zla/novosti/absolyutnoe-zlo-na-tet.html Абсолютное зло на ТЕТ - Книга абсолютного зла: Новости - Статья - mystic.tet.tv] (2 января 2012). Проверено 8 сентября 2012. [www.webcitation.org/6Bikbg6oq Архивировано из первоисточника 27 октября 2012].
- ↑ [www.toddandthebookofpureevil.com/2012/04/how-you-can-supporttodd/ How You Can #SupportTodd « Todd & The Book of Pure Evil] (англ.) (27 апреля 2012). Проверено 8 сентября 2012. [www.webcitation.org/6Bikdrq75 Архивировано из первоисточника 27 октября 2012].
- ↑ [www.geminiawards.ca/gemini25/nomspop.cfm?mo=2&id=14502 25th Gemini Nominees - Todd and the Book of Pure Evil] (англ.)(недоступная ссылка — история). Проверено 6 сентября 2011.
- ↑ [www.brandonsun.com/entertainment/breaking-news/call-me-fitz-racks-up-leading-six-wins-in-advance-of-gemini-awards-128857333.html 'Call Me Fitz' racks up leading six wins in advance of Gemini Awards] (англ.). Brandon Sun(недоступная ссылка — история) (31 августа 2011). Проверено 6 сентября 2011.
Ссылки
- [www.toddandthebookofpureevil.com/ Официальный веб-сайт сериала] (англ.)
- [www.spacecast.com/ToddAndTheBookOfPureEvil.aspx Страница сериала на сайте SPACE Channel] (англ.)
- [www.aintitcool.com/node/51092 Оригинальный короткометражный фильм 2003-го года «Todd and The Book of Pure Evil» на сайте Ain’t It Cool News] (англ.)
- «Тодд и Книга Чистого Зла» (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Тодд и Книга Чистого Зла
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.
Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.
Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
Деятельность его в Москве так же изумительна и гениальна, как и везде. Приказания за приказаниями и планы за планами исходят из него со времени его вступления в Москву и до выхода из нее. Отсутствие жителей и депутации и самый пожар Москвы не смущают его. Он не упускает из виду ни блага своей армии, ни действий неприятеля, ни блага народов России, ни управления долами Парижа, ни дипломатических соображений о предстоящих условиях мира.
В военном отношении, тотчас по вступлении в Москву, Наполеон строго приказывает генералу Себастиани следить за движениями русской армии, рассылает корпуса по разным дорогам и Мюрату приказывает найти Кутузова. Потом он старательно распоряжается об укреплении Кремля; потом делает гениальный план будущей кампании по всей карте России. В отношении дипломатическом, Наполеон призывает к себе ограбленного и оборванного капитана Яковлева, не знающего, как выбраться из Москвы, подробно излагает ему всю свою политику и свое великодушие и, написав письмо к императору Александру, в котором он считает своим долгом сообщить своему другу и брату, что Растопчин дурно распорядился в Москве, он отправляет Яковлева в Петербург. Изложив так же подробно свои виды и великодушие перед Тутолминым, он и этого старичка отправляет в Петербург для переговоров.
В отношении юридическом, тотчас же после пожаров, велено найти виновных и казнить их. И злодей Растопчин наказан тем, что велено сжечь его дома.
В отношении административном, Москве дарована конституция, учрежден муниципалитет и обнародовано следующее:
«Жители Москвы!
Несчастия ваши жестоки, но его величество император и король хочет прекратить течение оных. Страшные примеры вас научили, каким образом он наказывает непослушание и преступление. Строгие меры взяты, чтобы прекратить беспорядок и возвратить общую безопасность. Отеческая администрация, избранная из самих вас, составлять будет ваш муниципалитет или градское правление. Оное будет пещись об вас, об ваших нуждах, об вашей пользе. Члены оного отличаются красною лентою, которую будут носить через плечо, а градской голова будет иметь сверх оного белый пояс. Но, исключая время должности их, они будут иметь только красную ленту вокруг левой руки.
Городовая полиция учреждена по прежнему положению, а чрез ее деятельность уже лучший существует порядок. Правительство назначило двух генеральных комиссаров, или полицмейстеров, и двадцать комиссаров, или частных приставов, поставленных во всех частях города. Вы их узнаете по белой ленте, которую будут они носить вокруг левой руки. Некоторые церкви разного исповедания открыты, и в них беспрепятственно отправляется божественная служба. Ваши сограждане возвращаются ежедневно в свои жилища, и даны приказы, чтобы они в них находили помощь и покровительство, следуемые несчастию. Сии суть средства, которые правительство употребило, чтобы возвратить порядок и облегчить ваше положение; но, чтобы достигнуть до того, нужно, чтобы вы с ним соединили ваши старания, чтобы забыли, если можно, ваши несчастия, которые претерпели, предались надежде не столь жестокой судьбы, были уверены, что неизбежимая и постыдная смерть ожидает тех, кои дерзнут на ваши особы и оставшиеся ваши имущества, а напоследок и не сомневались, что оные будут сохранены, ибо такая есть воля величайшего и справедливейшего из всех монархов. Солдаты и жители, какой бы вы нации ни были! Восстановите публичное доверие, источник счастия государства, живите, как братья, дайте взаимно друг другу помощь и покровительство, соединитесь, чтоб опровергнуть намерения зломыслящих, повинуйтесь воинским и гражданским начальствам, и скоро ваши слезы течь перестанут».
