Толтры

Толтры, Товтры, (укр. Товтри; Медоборы — в Тернопольской обл.) — гористый дугообразный известняковый кряж (холмистая гряда), простирающиеся в центральной и юго-восточной части Подольской (Волыно-Подольской) возвышенности от Верхнебужско-Стырской равнины (Малое Полесье; с северного пограничья Львовской и Тернопольской областей, ниже (юго-восточнее) Золочева; с верховьев р. Серет) на юго-восток через Збараж — Скалат — Каменец-Подольский до Старой Ушицы на Днестре и Стефанцев над Прутом в северной Молдавии. Высоты 350—400 метров, максимум — 430 метров (на северо-западе). Длина кряжа составляет порядка 170—200 км, ширина — от 2-3 до 15-25 км. Представляет собой единственный в мире горный кряж, появившийся не в результате тектонических процессов, а в результате жизнедеятельности живых организмов.
В 1996 году большая часть Товтр вошла в состав Национального природного парка Подольские Товтры. Толтры исследовал доктор географических наук, профессор Львовского университета К. И. Геренчук.

Происхождение

Толтровый кряж представляет собой остатки известнякового барьерного рифа и атоллов морей, образовавшихся в древнем бассейне Паратетис в сарматское время — 15-25 миллионов лет назад, в период неогена (эпохи среднего и верхнего миоцена), вдоль береговой части Сарматского моря (Миоценового моря). Риф сложен мшанковыми, мембраннопоровыми, литотамниевыми, черепашковыми, верхнеторонскими и сарматскими известняками. В начальном формировании барьерного рифа участвовали скопления организмов с известковым скелетом — мшанок, верметусов, устриц, а также моллюсков, кораллов, водорослей, — на остатках организмов которых позже из литотамний строились рифы (см. также литофиты). Схожие по геологическим структурам гряды расположены в Великобритании и США.

История

В X—XIII веках Товтры являлись крупным центром славянского язычества, здесь располагался Збручский культовый центр (Бохит, Звенигород (uk:Звенигород (городище)), Говда). В 1848 году к северу от Гусятина (близ с. Лычковцы), в пересохшей части русла реки Збруч была выкопана каменная статуя, получившая название Збручский идол (Збручанский идол) — высотой 2,5 метра, с антропоморфными изображениями на четырёх гранях. Идол сделан из рифовых известняков, которые слагают Товторовые гряды Тернопольщины. Много лет — с 1851 — он является украшением экспозиции Краковского археологического музея в Польше. В последнее время Збручский идол всё чаще считается подделкой эпохи романтизма (нач. XIX века).

На территории заповедника «Медоборы» археологами обнаружены погребения и различные предметы, а также предположительно несколько капищ.

География

Кряж достаточно скалистый и сильно расчленённый. Он состоит из основного (шириной около 5 км) хребта, боковых хребтов и изолированных горбов. Их абсолютная высота составляет 350—400 м [максимум — 414 (413,9) м, гора Бохит (к северу от пос. Гусятин); а также 418 м, гора Скала (к северу от с. Старый Скалат)]. Возвышение над практически ровным окружающим ландшафтом — от 50-70 до 100 м. Юго-западный склон крутой, северо-восточный пологий. К центральному кряжу с северо-востока и юго-запада примыкают отдельные боковые хребты, которые отчётливо выделяются вблизи сёл Остапье (398 м н.у.м., г. Острая), Викно (403 м, гора Назарова, & гора Окно, 358,4 м), Товтры (гора Чахор, 289 м; возле ст. Окна Буковины), Маков (362 м), Нигин, Вербка, Бела, Гуменицы. Эти хребты незначительны по протяжённости, и выступают на поверхность как зубчатые гребни или пологие холмы и известковые скалы.

Товтры имеют красивый вид, часто острые (белого и серого цвета) скалы, провалы (самый красивый из них — провал реки Збруч); известковые породы способствуют развитию в регионе карстовых явлений.

По территории Толтровой гряды протекает ряд рек, образующих в них фантастически живописные долины с глубокими каньонами и меандрами: Днестр, Збруч, Жванчик (Жванец), Смотрич, Мукша, Тернава, Студеница, Ушица, Жван.
Выше (севернее) центральной части гряды на пологих восточных склонах (в районе урочища Подволочиские Медоборы и Авратынской возвышенности) находится местный водораздел: на юг текут реки — притоки Днестра (все вышеперечисленные; прорезая поперёк Толтр ущелья и каньоны), на восток — притоки и рукава Южного Буга, на северо-восток и север — Случь, Хомора и Горынь — истоки-рукава Припяти (приток Днепра); все — бассейн Чёрного моря.
На крайнем северо-западе Толтр — через Вороняки, Гологоры (на востоке Львовской области), пасмо Расточье, Львовское плато (см. Холмы Львова), пасмо Ополье и Сано-Днестровскую водораздельную равнину, каковая раскинулась на западе Львовской обл., — проходит Главный европейский водораздел между бассейнами Чёрного и Балтийского морей (Западный Буг с притоками — возле с. Верхобуж; реки Серет и Стрыпа).

На территории Товтр находится ряд минеральных источников с лечебной водой, у большинства из которых построены санаторно-курортные учреждения — Теребовлянский (Конопковское месторождение, пгт Микулинцы — областная бальнеологическая больница), Кременецкий, Борщевский, Тернопольский и Гусятинский р-ны (санатории «Збруч» и «Медоборы» в Гусятине), минводы — «Тернопольская», «Медоборы», «Перлына гор» (Тернопольщина); Збручанське (типа «Нафтуся»), Новозбручанское, а также в Камянец-Подольском и Дунаевецком р-нах, «Камянец-Подольская» вода, «Збручанская „Роса“» и «Хмельницкая» (Хмельниччина); Новоселицкий р. (с. Щербинцы) и в окрестностях Черновцов, воды «Буковинская», «Брусницкая», «Зеленчанка» та «Кельменчанка» (Хотинщина и вост. Буковина).

Флора и фауна

Вершины и склоны Товтр покрыты преимущественно лесами, в которых растут дуб, бук, граб, лещина, дикая груша, черешня. Очень много медоносов (отсюда второе название кряжа — «Медоборы»). На месте вырубок часты пустоши.

Микроклимат каменецкого Приднестровья, формирующийся Толтрами и каньонами Днестра создает благоприятные условия для сохранения редких и реликтовых растений, в том числе большого количества лекарственных. В Толтрах произрастает ряд реликтов межледниковых и ледниковых эпох (хвощ большой, молочай многоцветный, осока белая, осока низкая, рутвица). Из эндемичных растений произрастают: шиверекия подольская, спирея польская, рокитник подольский, чебрец одетый, рокитник Блоцкого, чебрец подольский, лён бессарабский, лук круглоногий. На сохранившихся участках целинной степи растут ковыль Иоанна, ковыль волосистый, ковыль остистый, калерия сизая, кострица сизая.
В пос. Старая Ушица (и др. населённых пунктах) организовано коллективное сельхозпредприятие (бывший совхоз) «Орджоникидзе» по выращиванию лекарственных растений.

Природоохранные зоны

На территории Подольских Товтр расположены национальный природный парк «Подольские Толтры» (2613,16 км²), заповедник «Медоборы» (общ. пл. 105,17 км²; леса покрывают более 90 % территории, более 800 видов высших сосудистых растений), а также (на С-З) холмогорье величественных Кременецких гор (северо-восточная часть Гологоро-Кременецкого кряжа Подольской возвышенности; филиал природного заповедника «Медоборы», 10,0 км²; встречается 917 видов высших сосудистых растений).

Достопримечательности

На обширной территории Толтр находится множество достопримечательностей (в том числе на юго-западных уступах) на любой вкус, достойных отдельного путеводителя (статьи).

Это и уникальные геологические образования (Китайгородский разрез силурийских пород и скала Голова Витязя), и гипсовые пещеры (2-х-километровая Атлантида (близ с. Завалье), Малая Киянка и др., а также 200-метровая пещера «Перлынна» (Жемчужная) в природном заповеднике «Медоборы»), и остатки Бакотского пещерного монастыря, и поселения с сохранившимися уникальными историко-архитектурными памятниками (Жванец (фрагменты крепостных стен и полуразрушенная северная башня, соседствующие с остатками советских военных бункеров — напротив (через Днестр) Хотинской крепости), Китайгород (костёл Девы Марии (1772—1776)), Пановцы, Рыхта, Сатанов [остатки круглой и трёх пятигранных башен с фрагментами стен, и городские ворота крепости (XVI—XVIII вв.), Троицкий монастырь (XVI—XVII в.)], а также город-достопримечательность Каменец-Подольский (с историко-архитектурным заповедником «Каменец», по количеству памятников (более 150) и достопримечательностей уступающий лишь Киеву и Львову). Впечатляют реки парка — Збруч, Жванчик (Жванец), Смотрич, Мукша, Тернава и др.; глубоко и замысловато прорезая возвышенность, они образуют живописные долины с многочисленными меандрами и каньонами, полностью заполненными в нижнем течении водами Днестра, чей уровень значительно повысился после строительства плотины гидроэлектростанции.

Сёла Окно (княжеский дворец (1809 г.) и Иоанновская церковь (1826)) и Товтры расположены почти в центре одного из нескольких карстовых массивов Черновицкой области. В районе соседнего с. Погореловка расположен Чернопотоцкий спелеокарстовый заказник и полукилометровая пещера Пионерка, а на окраине с. Баламутовка — пещеры Дуча (145 м) и Баламутовская (263 м). Все пещеры имеют характерный профиль коридоров (так называемые трещинного типа) благодаря тому, что образовались в гипсовых породах, возраст которых оценивается в 14 млн лет.

Село Ивахновцы — урочище Ивахновецкие Товтры;
г. Городок — урочище Городокская лесная дача, ур. Каменная Гора;
с. Вербка — урочище Вербецкие Толтры;
с. Врублевцы — ур. Врублевецкий лес;
сёла Нырков и Нагоряны — остатки Червоногорода — одного из старейших украинских городов, столицы могущественного Червоногородского княжества (см. также Червенские города); река Джурин в этом месте образовала необычайно глубокий (и почти километровый) узкий меандр, практически полностью окружив своими водами и высоким (100 м) левым берегом пригорок с былым замком-дворцом, создав уникальную для территории Украины природно-архитектурную композицию (подобно Старому городу Каменец-Подольского);
с. Угринь — пещера Угрынь;
с. Залесье — пещера Млынка;
с. Улашковцы — урочище Дача Галилея;
с. Васильков — пещера Кривеньковская, рядом ключ минеральной воды;
Борщевский район — место паломничества спелеологов — карстовые известняковые и гипсовые пещеры:
с. Бильче-Золотое — пещера Вертеба,
с. Кораловка — Оптимистичная, — самая длинная гипсовая пещера в мире (разведанная длина лабиринтов свыше 230 км; она известна своими „снежными сугробами“ на дне – скоплениями прозрачных игольчатых кристаллов гипса),
с. Кривче — напротив замка — Хрустальная (Кришталева, Кристаллическая; Кривченская) пещера (общая исследованная длина её лабиринтов составляет более 22 км),
с. Стрелковцы — пещера Озёрная (117 км),
а также множество других пещер: Юбилейная (с. Сапогов), Языческая (древнеславянский пещерный храм «Святыня языческая» в с. Монастырок; общая длина пещеры-грота 28 м), Збручанская (с. Збручанское),
с. Гермаковка — дендропарк над р. Збруч,
посёлок Скала-Подольская (ранее — Ягельница, Скала-над-Збручем) — наряду с Каменец-Подольским, Бакотой и Брацлавом считался одним из наибольших и неприступных городов Подолья, о незаурядном прошлом напоминают пока ещё величественные руины двух башен замка, стен и замкового дворца, а также расположенного неподалёку оборонного костёла (1719 г.), природным украшением Скалы-Подольской является старый, созданный более 200 лет тому назад парк (0,26 км²);
с. Подворное — пещера Попелюшка (Золушка) над Прутом (у международного пункта пропуска через госграницу «Мамалыга»; см. Бричанский район Молдовы)

Залещики расположены на постепенно понижающемся к долине Днестра левом берегу, образующем двухкилометровый выступ, с трёх сторон окруженный рекой (меандр). Благодаря высокому подковообразному правому берегу микроклимат в городе [является климатическим курортом] теплее и суше, чем в округе. Изюминкой Залещиков является фантастический по своей красоте [панорамный] вид, открывающийся на город с высокого (около 170 м) крутого правого берега Днестра. В с. Крещатик (Черновицкая область) любой встречный подскажет, как проехать к обрыву, чтобы полюбоваться грандиозной панорамой города, бережно и живописно опоясанного долиной Днестра; и где, невольно, заставляет задуматься о перипетиях его бурной истории.

См. также

• Подольские Толтры (национальный природный парк)

Отрывок, характеризующий Толтры

Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.