Трашиганг
Город
Трашиганг
བཀྲ་ཤིས་སྒང་། Trashigang
Показать/скрыть карты
|
Трашиганг (англ. Trashigang), или Ташиганг (англ. Tashigang) — город на востоке Бутана, административный центр дзонгхага Трашиганг.
Он расположен на восточной стороне долины, чуть южнее места слияния рек Дрангме и Гамри. В 2009 году около города открылся аэропорт Йонгпхулла[1] без бетонированного покрытия взлётно-посадочной полосы, предназначенный для местных маршрутов малыми самолётами.
Население города составляет 2383 человека (перепись 2005 г.), а по оценке 2012 года — 2605 человек[2].
К Трашигангу с юга подходит шоссе из Индии через пограничный город Самдруп-Джонгхар, с запада главное шоссе из Тхимпху, на север ведёт дорога на Трашиянгце и дальше до Бомделинга.
В городе имеется региональная больница.
Достопримечательности
- Трашиганг-дзонг, крепость над городом, построенная в 1667 году, в которой расположена администрация и монастырь, здесь же проводятся фестивали цечу
- Огромное молитвенное колесо в центре города, которое постоянно, днём и ночью, поворачивают прохожие
- Два чортена в черте города
- Телекоммуникационная башня
Напишите отзыв о статье "Трашиганг"
Примечания
- ↑ [www.bhutan.gov.bt/government/newsDetail.php?id=1099 www.bhutan.gov.bt]
- ↑ [world-gazetteer.com/wg.php?x=&men=gcis&lng=en&des=wg&srt=npan&col=abcdefghinoq&msz=1500&geo=-41 Bhutan: largest cities and towns and statistics of their population] (англ.). World Gazetteer. Проверено 30 апреля 2012. [www.webcitation.org/61Fgcv9nB Архивировано из первоисточника 27 августа 2011].
Ссылки
- [www.trashigang.gov.bt/pictures.php Фотографии на официальной странице дзонгхага Трашиганг] (англ.)
Это заготовка статьи по географии Бутана. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
|
Отрывок, характеризующий Трашиганг
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.