Тэнори-он

Тэнори-он (яп. 手乗り音) — электронный музыкальный инструмент, созданный японским художником Тосио Иваи (岩井俊雄) и Ю Нисибори (西堀ユウ) из подразделения музыкального и пользовательского интерфейса («Music and Human Interface Group») Yamaha-центра развития звуковых технологий (Yamaha Center for Advanced Sound Technology). Инструмент состоит из экрана, помещающегося в ладонях, с сеткой из 16×16 светодиодных переключателей, каждый из которых может быть активирован различными способами для создания музыкального развивающегося звукового рисунка. Светодиодные переключатели размещаются внутри магниевого корпуса, который имеет два встроенных динамика, расположенных на верхнем краю корпуса, так же как кнопки, которые управляют типом звука и производимым количеством ударов в минуту. В основании инструмента на нижнем краю корпуса располагается LCD-экран. Используя функцию связи, можно играть синхронизированные сессии, а также осуществлять обмен композициями между двумя устройствами.

Тэнори-он был продемонстрирован на конференции SIGGRAPH-2005, проходившей в Лос-Анджелесе в августе 2005 года. Детальное обсуждение проекта состоялось на презентации, проведенной на конференции NIME-2006 в Париже в июне 2006.

Тосио Иваи использовал тэнори-он на живых выступлениях (таких как «Sónar» в Барселоне в июне 2006 года, и «Futuresonic» в Манчестере в июле 2006 года; в частности, на концерте «Futuresonic» во время показа была хорошая обратная связь с аудиторией и это было одним из самых важных толчков к тому, чтобы сделать тэнори-он реальным коммерческим продуктом). Инструмент был запущен в продажу в Лондоне 4 сентября 2007 года по розничной цене, составляющей $1 200. Для рекламы инструмента трое известных электронных музыкантов-экспериментаторов — Jim O’Rourke, Atom Heart, и Robert Lippok — были приглашены для того, чтобы сочинить демо-треки, для записи которых использовался тэнори-он. Эти треки были выложены на сайте тэнори-она как демонстрационные в формате MP3.

Намерения Иваи при создании тэнори-она состояли в том, чтобы создать красивый электронный инструмент. По его собственным словам:

В прошлом музыкальный инструмент должен был иметь красоту, как формы так и звучания, и должен был соответствовать игроку почти органически. […] У современных электронных инструментов нет этих неизбежных отношений между формой, звуком, и игроком. То, что я сделал — это попытка возвратить эти […] элементы и соединить их в истинном музыкальном инструменте цифрового века.

Инструмент основывается на предыдущей работе Иваи — разработанной для Nintendo DS игре Electroplankton, где в качестве эстетических элементов интерфейса задействовалось смешение звука и света.

Мировой тур, представляющий тэнори-он, начался во Франкфурте 12 марта и завершился в Токио 25 апреля 2008 года. Среди художников, участвовавших в туре, были Jim O’Rourke, Atom Heart, To Rococo Rot, Pole, Robert Lippok, Sutekh, I Am Robot and Proud и Nathan Michel.

См. также

• Терменвокс
• Little Boots

Ссылки

• [ru.yamaha.com/ru/products/musical-instruments/entertainment/tenori-on/ Тэнори-он на официальном сайте Yamaha]
• [news.topdj.ua/5821/ Ещё один обзор о тэнори-оне]

Отрывок, характеризующий Тэнори-он

Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.