Орган Хаммонда

Орга́н Ха́ммонда (англ. Hammond organ) — электромеханический музыкальный инструмент (электрический орган), который был спроектирован и построен Лоуренсом Хаммондом в апреле 1935 года. Изначально орга́ны Хаммонда продавались церквям как недорогая альтернатива духовым орга́нам, но инструмент часто использовался в блюзе, джазе, роке (1960-е и 1970-е), а также в госпеле. Широко распространился орга́н Хаммонда и в военных ансамблях США во время Второй мировой войны и в послевоенные годы. В акустической науке орган Хаммонда (в том числе в СССР начала 1960-х гг.) использовался для изучения специфики музыкального тембра.

В настоящее время (2011) торговая марка Hammond принадлежит Suzuki Musical Inst. Mfg. Co., Ltd., и называется Hammond Suzuki Co., Ltd.

Устройство

Для имитации звуков традиционного духового органа, имеющего ряды труб во множестве регистров, в органе Хаммонда был использован аддитивный синтез звукового сигнала из гармонического ряда (с некоторыми допущениями, см. ниже). Принцип действия его напоминает более ранний электромеханический инструмент — «Телармониум» Тадеуша Кахилла, где каждый отдельный сигнал создавался «фоническим колесом», зубчатым или перфорированным стальным диском, вращающимся возле собственной электромагнитной головки-звукоснимателя. Соотношением количества зубцов (от 2 для басовых колёс до сотен для верхних нот) и частоты вращения определяется высота тона. Орган Хаммонда часто называют электронным органом, что, в принципе, не совсем верно. В строгом смысле орган Хаммонда следует называть электрическим органом, так как первичное колебание создаётся не электронным генератором, а электромеханическим генератором переменного напряжения — «фоническим колесом».

Все колёса вращались от общего синхронного электродвигателя через систему передач, гарантировавшую жёсткое соотношение генерируемых тонов, то есть цельность строя. Так как частота вращения двигателя и, соответственно, базовые частоты тонов задавались электросетью, устройство сдвига частоты («питч-шифтер») и вибрато в тех моделях, где оно имелось, было выполнено отдельным электромеханическим блоком на базе устройства, известного среди пользователей «хаммонда» как «сканер». Принцип действия его подобен вращающемуся трансформатору, только не с индуктивной, а с ёмкостной связью. Лёгкий ротор, вращаемый отдельным мотором, раздавал сигнал по пластинам статора, всё суммировалось электронной схемой — и в итоге позволяло варьировать фазу звукового сигнала со скоростью вращения ротора.

Внешней особенностью органа Хаммонда были небольшие выдвигающиеся ручки-«язычки» — регуляторы, с помощью которых можно было нужным образом подмешивать гармоники в основные тона, формируя новые тембры.

Характерный «щелчок» при нажатии клавиши, который начально считался недостатком конструкции, быстро стал восприниматься как часть фирменного звука инструмента. Звучание имеет и другие примечательные черты, которые при формальном подходе были бы только техническими недостатками. В частности, при формировании тембра вместо целочисленных гармоник основного тона используются ближайшие подходящие основные частоты других тон-колёс, подмешиваемые к взятому тону. В результате для настройки инструмента гарантированно чистым заявляется только тон Ля 440Гц. Другая особенность — слышимые наводки с частотами не взятых нот: тесно расположенные тон-колёса воздействуют на звукосниматели друг друга. Музыканты вполне освоились со столь своеобразно окрашенным звуком, и «недостатки» превратились в «особенности системы», ценимые поклонникаим соответствующих жанров. Впоследствии подобные нюансы усложнили качественную имитацию звука электромеханического «Хаммонда» чисто электронными средствами; выпущенные самой фирмой компактные органы с электронными тон-генераторами звучат менее интересно, а сколь-нибудь качественные имитации начали появляться лишь с развитием мощной аппаратной базы цифрового синтеза.

В органах Хаммонда широко использовались динамики Лесли, хотя изначально детище фирмы «Leslie» было отвергнуто самим изобретателем органа. Динамики «Leslie» имели вращающийся компонент (рупор или заслонку) для создания эффекта вибрато и очень скоро стали стандартом де-факто для органов Хаммонда, так как именно они создавали типичный «дрожащий», «плавающий» звук со сложной пространственной панорамой.

Модель B-3 всегда была и остаётся наиболее популярной, хотя C-3 отличается лишь деталями внешнего вида. Условно «Хаммонд органы» можно разделить на две группы:

1. полноразмерные органы (console organs), такие как B-3, C-3, A-100, имеющие два 61-клавишных мануала
2. компактные органы (spinet organs), такие как L-100 и M-100, у которых два 44-клавишных мануала.

У большинства «Хаммонд-органов» нет полного педального блока «AGO», который значительно увеличивал стоимость и размеры инструмента (так же, как и вес: общий вес модели В3 со скамьёй и педальным блоком составлял 193 кг).

Не все «Хаммонд-органы» имели описанную выше конструкцию. Конструкция с регуляторами-«язычками» и «фоническими колёсами» считается оригинальной. Фирма «Хаммонд» выпускала также и более дешёвые модели на основе электронных схем, такие как, к примеру, модель J100. Однако у этих моделей нет оригинального и характерного звука «колёсных» органов «Хаммонд».

Современные технологии цифровой обработки сигналов и семплирования позволяют достаточно точно воспроизвести оригинальный звук инструментов Хаммонда. Существует также ряд электронных органов и синтезаторов, качественно эмулирующих «Хаммонд-орган». Тем не менее, исполнители ценят оригинальные электромеханические инструменты Хаммонда за особое впечатление и ощущение от игры. «Хаммонд-органы» и сегодня пользуются огромным спросом у музыкантов.

Виртуозы органа Хаммонда

• Рик Райт (1943—2008) — клавишник группы Pink Floyd с 1965 по 1981 и с 1987 по 1995 гг., занимался сольной карьерой вплоть до своей смерти, принимал участие в сольных концертах Дэвида Гилмора.
• Джон Лорд (1941—2012) — клавишник группы Deep Purple с 1968 по 1976 и с 1984 по 2002 годы, занимался сольной карьерой вплоть до своей смерти 16 июля 2012 года. Джон Лорд был первым, кто начал эксперименты со звуком — ещё во времена второго (mark II) состава Deep Purple. Лорд подключал выходной сигнал Хаммонда не к кабинету Лесли, а к усилителю Marshall. Полученный агрессивный звук органа успешно перекликался с гитарой Блэкмора. А иногда у слушателей даже возникали сомнения, звучит ли гитара или орган. Так, например вступление Space Truckin’ у многих вызывало недоумение, так как многие считали что звучит перегруженная гитара, а не орган. На самом деле там орган вместе с электропиано.
• Джимми Смит (1925—2005) — джазовый органист, популяризировавший инструмент в стиле блюз/фанк/соул, и оказавший большое влияние на многих рок-музыкантов.
• Ларри Янг (1940—1978) — джазовый органист, первым исполнявший модальный джаз на органе. Играл в различных джазовых стилях, внёс вклад в формирование фьюжна.
• Билли Престон (1946—2006) — клавишник, принимавший участие как сессионный музыкант в записях The Beatles, The Rolling Stones, Элтона Джона и многих других.
• Алан Прайс — фронтмен группы The Animals с 1962 по 1965, с 1975 по 1976 и в 1983 гг., автор саундтрека к фильму Линдсея Андерсона «О, счастливчик».

• Рэй Манзарек (1939—2013) — один из основателей и клавишник группы The Doors с 1965 по 1973 года.
• Кит Эмерсон (1944 — 2016) — участник групп The Nice с 1967 по 1971 гг., Emerson, Lake and Palmer с 1970 по 2008 гг., позже выступал с собственной группой.
• Рик Уэйкман — клавишник группы Yes c 1971 по 1974, с 1976 по 1980, с 1990 по 1992, с 1995 по 1997 и с 2002 по 2004 гг., записал множество сольных альбомов.
• Марк Стайн (род. 11.03.1947) — вокалист и органист группы Vanilla Fudge, был любимым органистом Джона Лорда, стилистика игры Лорда в первые годы существования Deep Purple очень близка стилю Fudge.
• Винсент Крейн (1943—1989) — клавишник групп The Crazy World of Arthur Brown (1967—1969), Atomic Rooster (1970—1975, 1980—1983).
• Кен Хенсли — мультиинструменталист, участник группы Uriah Heep с 1969 по 1980 гг., в том числе и в качестве клавишника.
• Давид Семенович Голощекин — выдающийся джазмен, мультиинструменталист.
• Мэтью Фишер (род. 07.03.1946) органист группы Procol Harum с 1967 по 1969. Автор органной партии в широко известной композиции «A Whiter Shade of Pale».
• Доктор Лонни Смит (род. 3.07.1942) — выдающийся джазовый музыкант, мультиинструменталист. В самом начале карьеры записав несколько альбомов с Джорджем Бенсоном начинает сольную карьеру, как лидер-органист. Доктора Лонни Смита называют родоначальником музыкального стиля acid jazz.
• Барбара Деннерляйн (род. 25.09.1964) — джазовая органистка, известная в числе прочих заслуг сложными басовыми партиями на специально доработанной ножной клавиатуре «Хаммонда».

См. также

• Электроорган

Литература

• Подробную информацию о «Хаммонд-органе» можно найти в книге The Hammond Organ: Beauty in the B, Mark Vail, pub Miller Freeman 1997. (238 с.) ISBN 0-87930-459-6.
• Валерий Папченко Электроорган Hammond // Звукорежиссер. — 2005. — № 2.

Ссылки

• [www.obsolete.com/120_years/machines/hammond/] статья о «Хаммонд-органе» на obsolete.com
• [boldt.us/things/music/keys/hammond-c3-organ-with-leslie.html Hammond C3] и Leslie. Фотогалерея.
• Настоящее [b3hammond.com/ Hammond органа] — магазин восстановленных инструментов
• [www.dairiki.org/HammondWiki/HammondWiki HammondWiki] — Внимание: материал ресурса HammondWiki защищён лицензией OPL, которая несовместима с лицензией GFDL. Копировать материалы сюда могут только авторы оригинальных статей.
• [www.muzoborudovanie.ru/equip/studio/synth/hammond/hammond.php] — Орган Hammond.
• [www.hammondjazz.net/index.php HammondJazz.Net. Сайт об органе в джазе]

Отрывок, характеризующий Орган Хаммонда

В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.