Утгоф, Виктор Викторович

Виктор Викторович Утгоф
Дата рождения	14 июля 1889(1889-07-14)
Место рождения	Радомская губерния, Российская империя
Дата смерти	11 октября 1930(1930-10-11) (41 год)
Место смерти	штат Массачусетс, США
Принадлежность	Российская империя Российская империя США США
Род войск	флот, авиация
Годы службы	1909—1917 —1930
Звание	старший лейтенант унтер-офицер
Сражения/войны	Первая мировая война
Награды и премии

Виктор Викторович Утгоф (1889—1930) — русский военный лётчик, герой Первой мировой войны.

Биография

Родился 14 июля 1889 года, происходил из дворян Радомской губернии, православный.

Образование получил в Морском кадетском корпусе, 5 мая 1909 года произведён в гардемарины и 18 апреля 1910 года в мичманы. Из корпуса выпущен 5 мая 1910 года в Черноморский флотский экипаж. 22 апреля 1912 года был командирован в Офицерскую школу авиации Отдела воздушного флота для прохождения краткого курса военных лётчиков и 2 сентября 1912 года сдал экзамен на звание лётчика. С 24 декабря 1912 года по 11 мая 1913 года прошёл обучение на Теоретических курсах авиации при Санкт-Петербургском политехническом институте. 21 августа 1913 года был зачислен в состав экипажа броненосца «Георгий Победоносец», однако уже 1 сентября переведён в службу связи Чёрного моря. 6 декабря 1913 года произведён в лейтенанты и награждён орденом св. Станислава 3-й степени.

После начала Первой мировой войны постоянно участвовал в разведывательных вылетах против турок. 25 ноября 1914 года был назначен начальником корабельного авиационного отряда «Б-2» Черноморского флота. 19 января 1915 года ему были пожалованы мечи к имеющемуся ордену св. Станислава 3-й степени.

Высочайшим приказом по Морскому ведомству № 446 от 4 июля 1915 года Утгоф был награждён орденом св. Георгия 4-й степени

За то, что: 15-го марта 1915 г., действуя в районе Рива—Анатоли—Фенер, обнаружил батареи, пороховой погреб и сбросил бомбу, попавшую в толпу солдат, стрелявших по аэроплану, а затем под жестоким огнём, видя разрывы шрапнели у аппарата, не отступил от задачи; 16-го марта сего же года над Босфором в тумане, подвергаясь обстрелу, обнаружил выход из пролива турецкого флота с крейсером «Гебен» и заблаговременно предупредил об этом нашу эскадру, что дало возможность последней перестроиться в боевой порядок, а 17-го марта над Зунгулдаком, всё время действуя под неприятельским огнём, сбросил три бомбы, из которых одна попала в здание центральной электрической станции и произвела взрыв её с пожаром.

30 июля 1916 года произведён в старшие лейтенанты и в том же году был награждён французским орденом Почётного легиона.

Летом 1917 года Утгоф был направлен в США в качестве помощника военного агента при российском посольстве. После Октябрьской революции остался в США и занимался организацией поставок авиационного оборудования в Россию для белых армий. Сотрудничал с И. И. Сикорским и в 1923 году предоставил в его распоряжение собственную ферму на острове Лонг-Айленд. Затем поступил на службу в береговую охрану штата Массачусетс унтер-офицером.

11 октября 1930 года, выполняя квалификационный полёт, погиб в аварии. Похоронен на Арлингтонском военном кладбище.

Его сын Вадим служил в ВМФ США, участвовал во Второй мировой войне и Корейской войне, впоследствии был коммодором и заведующим кафедрой Академии ВМФ США.

Источники

• Нешкин М. С., Шабанов В. М. Авиаторы — кавалеры ордена св. Георгия и Георгиевского оружия периода Первой мировой войны 1914—1918 годов: биографический справочник. — М., 2006. — С. 291—292. — ISBN 5-8243-0661-3.
• Михеев В. Р., Катышев Г. И. Сикорский. — СПб., 2003. — С. 559. — ISBN 5-7325-0564-4.
• Список личного состава судов флота, строевых и административных учреждений Морского ведомства. Исправлено по 11 апреля 1916 года. — Пг., 1916. — С. 335.
• Шабанов В. М. Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Именные списки 1769—1920. Биобиблиографический справочник. — М., 2004. — С. 801. — ISBN 5-89577-059-2.

Отрывок, характеризующий Утгоф, Виктор Викторович

– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.

В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.