Фигнер, Александр Самойлович
| Александр Самойлович Фигнер | ||
 | ||
| Дата рождения | ||
|---|---|---|
| Дата смерти | ||
| Принадлежность | ||
| Годы службы |
1805 — 1813 | |
| Звание | ||
| Награды и премии |
| |
Алекса́ндр Само́йлович Фи́гнер (1787—1813) — полковник русской армии, отличившийся в войне 1812 года, создатель партизанского (диверсионного) отряда, действующего в тылу французской армии на территории России, Польши и Германии.
Содержание
Биография
Александр Фигнер родился в 1787 году; его отец — Самуил Самойлович Фигнер (ум. 1811) — сын переселившегося в центральную Россию из Ливонии в начале XVIII ст. остзейца Самуила Фигнера. Дослужившись в армии до офицерского чина, он вышел в отставку и вскоре получил назначение на должность заведующего Императорскими стекольными заводами. В его обязанности входило также наблюдение за Императорским фарфоровым заводом под Петербургом. Службу он закончил в чине статского советника, окруженный почетом и награждённый орденами, 18 февраля 1801 года жалован дипломом на потомственное дворянское достоинство. В 1809 году определен вице-губернатором в Псковскую губернию[1].
Александр Фигнер перед поступлением в кадетский корпус учился в Петришуле, с 1802 года воспитывался во 2-м кадетском корпусе; в 1805 году был назначен в войска англо-русской экспедиции в Средиземном море. Попав при этом случае в Италию, Фигнер в совершенстве выучил итальянский язык, что весьма пригодилось ему впоследствии. С открытием кампании 1810 года против Турции Фигнер поступил в молдавскую армию и отличился при осаде Рущука[2].
В начале Отечественной войны 1812 года Фигнер был штабс-капитаном артиллерии. После занятия французами Москвы он, с разрешения главнокомандующего, отправился туда в качестве разведчика, но с тайным намерением убить Наполеона, к которому питал фанатическую ненависть, равно как и ко всем французам. Намерения этого ему не удалось исполнить, но благодаря необычайной сметливости и знанию иностранных языков Фигнер, переодеваясь в разные костюмы, свободно вращался среди неприятелей, добывал нужные сведения и сообщал их в нашу главную квартиру. Набрав небольшой отряд из охотников и отсталых солдат, Фигнер при содействии крестьян стал тревожить тыловые сообщения противника и своими отважными предприятиями навел такой страх, что голова его была оценена Наполеоном. Однако все старания захватить Фигнера остались бесплодными; несколько раз окруженный противником, он успевал спасаться. Когда началось отступление французов, Фигнер вместе с Сеславиным отбил у них целый транспорт с драгоценностями, награбленными в столице[3].
В 1813 г., во время осады Данцига, Фигнер проник в крепость под видом итальянца и пытался возмутить жителей против французов, но был схвачен и посажен в тюрьму. Выпущенный оттуда за недостатком улик, он успел до такой степени вкрасться в доверие коменданта крепости, генерала Раппа, что тот послал его к Наполеону с важными депешами, которые, конечно, попали в русскую главную квартиру. Набрав охотников, в числе которых были беглецы (итальянцы и испанцы) из Наполеоновской армии, он начал снова действовать на флангах и в тылу неприятельских войск. Окруженный близ города Дессау конницей противника и припертый к Эльбе, он бросился в реку, перевязав руки платком. Гибели А. С. Фигнера посвятил поэтические строки участник Отечественной войны 1812 года и освободительного похода в Европу поэт-декабрист Ф. Н. Глинка. Прямых потомков у А. С. Фигнера не осталось. Представителями боковой ветви семьи Фигнеров были знаменитая революционерка, деятельница «Земли и воли» Вера Николаевна Фигнер и её брат Николай Николаевич — выдающийся русский певец и актёр, предшественник Ф. И. Шаляпина и Л. В. Собинова.
- «…Наш Фигнер старцем в стан врагов
- Идет во мраке ночи;
- Как тень, прокрался вкруг шатров.
- Все зрели быстры очи…
- И стан ещё в глубоком сне,
- День светлый не проглянул —
- А он уж, витязь, на коне,
- Уже с дружиной грянул!»
Фигнер послужил прототипом персонажа Федора Долохова в романе Л. Н. Толстого Война и Мир.[4]
Напишите отзыв о статье "Фигнер, Александр Самойлович"
Примечания
- ↑ [gerbovnik.ru/arms/3933.html Герб Фигнеров]
- ↑ Д. С — в. Фигнер, Александр Самойлович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- ↑ Фигнер, Александр Самойлович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Комментарии Н. М. Фортунатова. Толстой Л. Н. Собрание сочинений в 22-х томах. Т.4. Война и мир. Коммент. Н. М. Фортунатова. М. «Худож. лит.», 1979.
Литература
- Колпакиди А., Север А. Спецназ ГРУ. — М.: Яуза, Эксмо, 2008. — С. 90-91. — 864 с. — ISBN 978-5-699-28983-7.
Ссылки
- [www.museum.ru/museum/1812/Library/Iv2/index.html] Новые публикации о Фигнере А. С.
- [www.regiment.ru/Lib/A/6.htm Володин П. М. Партизан Александр Фигнер.]
- [militera.lib.ru/h/meshetich/03.html Мешетич Г. П. Исторические записки войны Россиян с Французами и двадцатью племенами 1812, 1813, 1814 и 1815 годов: Заслуги партизана, артиллерии штабс-капитана, впоследствии Главного штаба подполковника и кавалера Александра Самуиловича Фигнера 1812 и 1813 годов]
- [memoirs.ru/texts/Figner_IV84_18_10.htm Фигнер А. В. Партизан Фигнер. (Из семейных воспоминаний) // Исторический вестник, 1884. — Т. 18. — № 10. — С. 139—143.]
Отрывок, характеризующий Фигнер, Александр Самойлович
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.
Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
