Роджер Фиц-Вильям

Роджер де Бретейль (англ. Roger de Breteuil; ум. после 1087 г.) — один из первых англо-нормандских аристократов, граф Херефорд в 1071—1075 гг., участник мятежа трёх графов 1075 г.

Роджер был вторым сыном Вильяма Фиц-Осберна, одного из ближайших соратников короля Вильгельма Завоевателя. После смерти своего отца в 1071 г. Роджер унаследовал его земельные владения в Англии и титул графа Херефорда. Его старшему брату Гийому достались нормандские лены отца (Бретейль и Паси).

Роджер вошёл в английскую историю, прежде всего, как один из организаторов мятежа трёх графов 1075 г., который считается последней попыткой организованного сопротивления нормандскому завоеванию Англии. Мотивы, почему граф Херефорд присоединился к восстанию Вальтеофа и Ральфа II, до конца не ясны. Известно, что непосредственно перед мятежём во владениях Роджера прошла сессия суда королевских шерифов, и, возможно, граф почувствовал угрозу со стороны государственной власти умаления его феодальных прав и судебных привилегий. Главным инициатором восстания, вероятно, был Ральф, граф Восточной Англии, женившийся на сестре Роджера.

Когда в 1075 г. мятежники выступили против короля, Вильгельм Завоеватель находился в Нормандии. Однако Роджер не смог воспользоваться благоприятной возможностью: продвижение его армии было остановлено вустерширским фирдом, во главе которого стоял Вульфстан, один из последних англосаксонских епископов. Вскоре в страну вернулся король Вильгельм, а восстание трёх графов было подавлено. Роджер был арестован, приговорён к конфискации владений и титулов и заключён на пожизненный срок в тюрьму. Ликвидация графства Херефорд сильно ослабила оборону южной части англо-валлийской границы и не позволила Вильгельму Завоевателю довершить построение системы марок на рубежах Уэльса.

После смерти Вильгельма в 1087 г. Роджер был освобождён из-под стражи, однако уже не принимал участия в политической жизни Англии.

Литература

• [www.thepeerage.com The Complete Peerage]
• [www.ku.edu/carrie/texts/carrie_books/nelson/index.html Nelson, L. The Normans in South Wales, 1070—1171]
• Stenton, F. Anglo-Saxon England. — Oxford, 1971

Предшественник  Вильям

граф Херефорд  1071 — 1075

Преемник упразднено

Отрывок, характеризующий Роджер Фиц-Вильям

Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.