Флор, Клаус Петер

Клаус Петер Флор нем. Claus Peter Flor
Дата рождения	16 марта 1953(1953-03-16) (71 год)
Место рождения	Лейпциг, ГДР
Страна	ГДР, Германия
Профессии	дирижёр

Клаус Петер Флор (нем. Claus Peter Flor; род. 16 марта 1953, Лейпциг) — немецкий дирижёр.

Учился в Лейпциге, Веймаре и Цвиккау, первоначально как скрипач и кларнетист, затем изучал дирижирование под руководством Курта Зандерлинга и Рафаэля Кубелика. В 1979 г. стал первым лауреатом Международного конкурса дирижёров имени Гжегожа Фительберга в Катовице.

В 1981—1984 гг. руководил филармоническим оркестром города Зуль. В 1984—1991 гг. главный дирижёр Берлинского симфонического оркестра, в 1991—1994 гг. — цюрихского Тонхалле-оркестра. В разное время Флор занимал пост главного приглашённого дирижёра в таких оркестрах, как Далласский симфонический, Симфонический оркестр Западной Австралии, Миланский симфонический оркестр имени Верди. Среди важнейших записей, осуществлённых под руководством Клауса Петера Флора, — Десятая симфония Шостаковича с оркестром Концертгебау, ряд произведений Мендельсона и впервые записанная оратория Макса Бруха «Моисей» — с Бамбергским симфоническим оркестром.

Отрывок, характеризующий Флор, Клаус Петер

Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.