Фокин, Сергей Леонидович

Фокин, Сергей Леонидович (р. 1959) — российский литературовед, доктор филологических наук.

Биография

Родился в 1959 году в поселке Октябрьский Комсомольского района Ивановской области. В 1979—1985 годах учился на факультете романо-германской филологии Ивановского государственного университета, работал учителем французского языка в средней школе. В 1988—1991 годах прошел аспирантуру на кафедре истории зарубежной литературы филологического факультета Ленинградского государственного университета (научная школа В. Е. Балахонова). В 1992 году защитил кандидатскую диссертацию по «философскому роману» Альбера Камю.

Научная деятельность

В 1994—1997 годах проходил докторантуру в СПбГУ. В 1994 году выпустил в свет критическую антологию «Танатография Эроса: Жорж Батай и французская мысль XX века». В 1997 году завершил первый русский перевод главного философского труда Жоржа Батая «Внутренний опыт». В 1998 году защитил докторскую диссертацию по творчеству Жоржа Батая и литературе его времени.

С 1993 года работал над переводами на русский язык произведений французских писателей, мыслителей и философов: Ф. Алькье, Р. Антельма, А. Бадью, Ж. Батая, М. Бланшо, Ж. Делёза, Ж. Деррида, М. Лейриса, Ф. Лаку-Лабарта, Ж.-Л. Нанси, М. Мерло-Понти, Ж.-П. Сартра, М. Сюриа и А. Роб-Грийе. В то же время выходили в печати литературоведческие и переводческие публикации в журналах «Вопросы литературы», «Звезда», «Новое литературное обозрение», «Логос», «Русская литература», «Сеанс», «Синий диван»; в научных изданиях Санкт-Петербургского государственного университета, Московского государственного университета, Воронежского государственного университета, Ивановского государственного университета, Ленинградского государственного университета имени А. С. Пушкина, а также в сборниках научных трудов ряда университетов Франции и французских журналах «Critique» и «Multitudes », в сербских научных изданиях «Стил» и «Третья программа» (тематический выпуск «Русская теоретическая сцена»).

C 1994 года работает в СПбГУЭФе, где в 2000 году получил учёное звание профессора, и в 2005 году занял должность заведующего организованной им кафедрой романских языков и перевода на факультете гуманитарных наук. Ответственный редактор периодического сборника междисциплинарных научных трудов «Романский коллегиум» (6 выпусков).

С 2002 года — профессор факультета свободных искусств и наук СПбГУ. Ведёт курсы по искусству, литературе, философии Франции и студию литературного перевода.

Конференции

С. Л. Фокин выступил организатором ряда научных конференций:

• 1999 — Литературный авангард в политической истории XX века
• 2001 — Образ России во французской литературе XX века
• 2005 — Жан-Поль Сартр в настоящем времени
• 2008 — Шарль Бодлер и Вальтер Беньямин: Поэтика и Политика
• 2011 — Французская идея Ф. М. Достоевского
• 2011 — История и философия перевода в России и Франции в 20 веке

Научные труды

• Альбер Камю. Роман. Философия. Жизнь. — СПб., «Алетейя», 1999
• Философ-вне-себя: Жорж Батай. СПб., Издательство Олега Абышко, 2002 (премия Санкт-Петербургского философского общества)
• Русская идея во французской литературе XX века. — СПб., Издательский дом С.-Петербургского университета, 2003 (премия Леруа-Болье Посольства Франции за лучшую книгу о Франции)
• Наваждения. К истории «русской идеи» во французской литературе XX века. Материалы российско-французского коллоквиума. М., Наука, 2005 (ответственный редактор)
• Ж.-П. Сартр в настоящем времени. Автобиографизм в литературе, философии и политике. Материалы международной конференции. СПб., Издательство Санкт-Петербургского университета, 2006 (ответственный редактор)
• Казус философии: Прения. (2011, в соавторстве с А. Т. Драгомощенко и В. В. Савчуком)
• Пассажи: Этюды о Бодлере. (2011)
• Фигуры Достоевского во французской литературе XX века. — научное издание. — СПб.: Издательство Русской христианской гуманитарной академии, 2013. — 396 с. — ISBN 978-5-88812-532-8.

Ссылки

• [artesliberales.spbu.ru/contacts-ru/faculties/fokin Сергей Фокин]/ сайт факультета Свободных Искусств и Наук
• [derrida.sitecity.ru/ltext_0509020718.phtml Переводы Сергея Фокина] / сайт «Деррида в России»

Отрывок, характеризующий Фокин, Сергей Леонидович

Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…