Фох, Нина
| Нина Фох | |
| Nina Foch | |
 Студийная фотография 1950-х годов | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1943—2007 |
Нина Фох (англ. Nina Foch, 20 апреля 1924 — 5 декабря 2008) — американская актриса голландского происхождения, номинантка на премию «Оскар».
Содержание
Биография
Нина Консуела Мод Фок (англ. Nina Consuelo Maud Fock) родилась 20 апреля 1924 года в голландском городе Лейден. Её мать, американская актриса Консуела Флоуртон, после развода со своим голландским мужем Дирком Фохом вместе с малолетней дочерью вернулась в США. Её мать способствовала появлению у Нины Фох художественного таланта: она занималась на фортепиано и увлекалась изобразительным искусством, а также проявляла большой интерес к театру.
В 1943 году Нина Фох дебютировала в кино и в течение последующих лет добилась большого успеха, исполняя в основном роли холодных, высокомерных, а также иностранных женщин. В 1951 году актриса появилась вместе с Джином Келли в музыкальной комедии «Американец в Париже», а позже долгое время исполняла роль Либби Ханнеман в телевизионном сериале «Театр 90». В 1954 году за роль в фильме «Номер для директоров» Нина Фох была номинирована на премию «Оскар». Также успешными её ролями стали Мария-Антуанетта в «Скарамуше» (1952), дочь фараона Бифия в «Десяти заповедях» (1956), а также Елена Глабр в «Спартаке» (1960).
Нина Фох трижды была замужем. Её первым мужем был актёр Джеймс Липтон (1954—1959), вторым Дэннис Брайт (1959—1963), от которого она родила сына, а третьим Майкл Дэвэлл (1967—1993). Всё три брака завершились разводом.
В последние годы Нина Фох жила в Беверли-Хиллз, где преподавала в Школе кинематографического искусства, а также являлась консультантом у многих голливудских режиссёров. Актриса умерла 5 декабря 2008 года в возрасте 84 лет в Медицинском центре им. Рональда Рейгана в Лос-Анджелесе от осложнений, связанных с миелодисплазией, заболеванием крови[1].
Избранная фильмография
- 1944 — Возвращение вампира / The Return of the Vampire — Ники Сондерс
- 1945 — Меня зовут Джулия Росс / My Name Is Julia Ross — Джулия Росс
- 1951 — Американец в Париже / An American In Paris — Мило Робертс
- 1952 — Скарамуш / Scaramouche — Мария-Антуанетта
- 1954 — Административная власть / Executive Suite — Эрика Мартин
- 1956 — Десять заповедей / The Ten Commandments — Бития
- 1960 — Спартак / Spartacus — Елена Глабр
- 1962 — Ребекка / Rebecca — миссис Денверс
- 1968 — Коломбо. Предписание: убийство / Prescription: Murder — Кэрол Флеминг
- 1975 — Красное дерево / Mahogany — мисс Эванс
- 1981 — Богатые и знаменитые / Rich And Famous — гость на литературной вечеринке
- 1989 — До мозга костей / Skin Deep — Мардж
- 1993 — Щепка / Sliver — Ивлин Макэвой
- 1996 — Это моя вечеринка / It’s My Party — г-жа Тайс
- 1997 — Ускользающий идеал / Til There Was You — София Монро
- 1998 — Наследство / Hush — Элис Бэринг
- 2002 — Тыковка / Pumpkin — Бэтси Колландер
Напишите отзыв о статье "Фох, Нина"
Примечания
- ↑ [www.latimes.com/news/obituaries/la-me-foch7-2008dec07,0,533502.story Nina Foch, actress and influential acting teacher, dies at 84]
Ссылки
- [ibdb.com/person.php?id=14784 Нина Фох] (англ.) на сайте Internet Broadway Database
- [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=32004654 Нина Фох] (англ.) на сайте Find a Grave
Отрывок, характеризующий Фох, Нина
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
