Франкль, Феликс Исидорович
Поделись знанием:
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.
Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.
Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.
Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».
В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».
После долгих колебаний, сомнений и молитв, княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно:
– Напиши брату, чтоб подождал, пока умру… Не долго – скоро развяжу…
Княжна хотела возразить что то, но отец не допустил ее, и стал всё более и более возвышать голос.
– Женись, женись, голубчик… Родство хорошее!… Умные люди, а? Богатые, а? Да. Хороша мачеха у Николушки будет! Напиши ты ему, что пускай женится хоть завтра. Мачеха Николушки будет – она, а я на Бурьенке женюсь!… Ха, ха, ха, и ему чтоб без мачехи не быть! Только одно, в моем доме больше баб не нужно; пускай женится, сам по себе живет. Может, и ты к нему переедешь? – обратился он к княжне Марье: – с Богом, по морозцу, по морозцу… по морозцу!…
(перенаправлено с «Франкль Феликс Исидорович»)
| Феликс Исидорович Франкль | |
| Felix Frankl | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Награды и премии: | |
Франкль Феликс Исидорович (нем. Felix Frankl, 12 марта 1905, Вена, Австрия — 7 апреля 1961, Нальчик, СССР) — доктор технических наук, доктор физико-математических наук, член-корреспондент Академии Артиллерийских наук, член Национального комитета СССР по теоретической и прикладной механике, награждён Золотой медалью имени Леонарда Эйлера Академии наук СССР.
Содержание
Биография
Венский период (1905—1929)
Франкль родился в богатой еврейской семье, отец Феликса Франкля владел в окрестностях Вены небольшой фабрикой. От родителей унаследовал коммунистические убеждения. В 1927 году окончил математический факультет Венского университета, получив учёную степень доктора философии (Philosophiæ Doctor) в области математики (эквивалент кандидата физико-математических наук). Был учеником тополога Ханса Хана (нем. Hans Hahn). Со студенческих лет Франкль принимал активное участие в рабочем движении и, в 1928 году, вступил в Коммунистическую партию Австрии.
В сентябре 1928 году молодой тополог Франкль принимает участие в работе VIII Международного конгресса математиков — самого влиятельного и массового съезда ведущих математиков мира, который проходил в Болонье. На этом конгрессе Франкль познакомился и подружился с советским топологом П. С. Александровым. В дальнейшем, когда Александров был в Вене в гостях у Франкля, Франкль попросил Александрова содействовать осуществлению его желания переселиться из Вены в Москву. Александров с этой просьбой обратился к О. Ю. Шмидту. Первой реакцией Шмидта было: «У нас своих коммунистов довольно — пусть остается в Вене и готовит революцию в Австрии!». Несмотря на это Шмидт помог Франклю в 1929 году перебраться в Москву.
«Коммунистический» период (1929—1931)
В 1929 году под воздействием коммунистических взглядов эмигрировал в СССР. С 1929 по 1931 год работал научным сотрудником Коммунистической академии при ЦИК СССР. При академии функционировало общество математиков-марксистов, членом которого и был Франкль. В этот период он публикует несколько статей по теории размерности в математических журналах в Австрии и в Германии. При том, что московская математическая среда того времени была практически неиделогизированной, в 1931 году Франкль понял, что попал «не туда».
«Аэро-гидродинамический» период (1931—1944)
Поняв, что попал «не туда» Франкль переходит на работу в Центральный аэрогидродинамический институт (ЦАГИ). В ЦАГИ — сначала научный сотрудник физико-математического отдела, а затем научный руководитель этого отдела. Франкль был убежденным коммунистом, и в 1932 году становится членом ВКП(б).
В 1933 году прочитал систематический курс лекций по газовой динамике, который имел большое значение для развитии этой научной области в Советском Союзе. Статьи Франкля 1934—1935 годов инициировали в СССР исследования по сверхзвуковой аэродинамике и теории сжимаемого пограничного слоя.
В 1935 году, работая в ЦАГИ, Франкль ещё считает себя активным топологом и принимает участие в работе Первой Международной конференции по топологии (Москва, 4—10 сентября 1935 года).
Франкль был одним из активных организаторов (вместе с Лойцянским) специального физико-аэродинамического сектора ЦАГИ, который стал на долгое время центром советских теоретических и экспериментальных исследований в области газовой динамики, теории пограничного слоя, турбулентности и тепловых процессов в газовых потоках. Именно в этом секторе была выполнена большая часть работ Франкля в ЦАГИ.
«Артиллерийский» период (1944—1950)
С 1944 года Франкль работает в Артиллерийской академии имени Ф. Э. Дзержинского заведующий отделом. Несмотря на закрытый характер работы Франкль в эти годы сохраняет высокую, как сказали бы теперь, публикационную активность. В 1950 году за слишком категоричные суждения (критика Сталина на семинаре) подвергнут гонениям, исключен из ВКП(б) и сослан во Фрунзе.
Ссыльный (фрунзенский) период (1950—1957)
Во Фрунзе в 1950 году Франкль начинает работать заведующим кафедрой теоретической физики в Киргизском государственном педагогическом институте (с 24.05.1951 [www.university.kg/ Киргизский государственный университет] (КГУ)). Профессор Франкль, как и все [shopuuu.ru/product_info.php/products_id/2243 спецпереселенцы] должен был каждый день приходить в спецкомендатуру расписываться. В 1956 году, после ХХ съезда КПСС Франкль реабилитирован и восстановлен в КПСС. Менее, чем за 8 лет работы в КГУ Франкль подготовил более 20 кандидатов наук.
Вошёл в Первоначальный состав Национального комитета СССР по теоретической и прикладной механике (1956)
Нальчикский период (1957—1961)
Министерством высшего образования СССР в 1957 году, как общесоюзное средство массовой информации основан журнал [www.ksu.ru/journals/izv_vuz/ «Известия высших учебных заведений. Математика»] (издание журнала было поручено Казанскому государственному университету, первый номер журнала вышел в декабре 1957 г.). С момента основания по 1960 год Франкль был членом [www.ksu.ru/journals/izv_vuz/index.php?id=8 редакционной коллегии этого журнала.]
Некоторые факты
- Франкль владел несколькими языками (кабардинский, киргизский, латинский, немецкий, русский, французский …).
- Уравнение трансзвуковых течений
- [<math>k-(y+1)</math>φx]<math>+</math>φxx<math>+</math>φyy<math>=0</math>,
- где φ — потенциал скорости; <math>y</math> — отношение удельных теплоемкостей; <math>k</math> — параметр трансзвукового подобия,
- называется уравнением Кармана — Гудерлея, хотя первым независимый вывод этого уравнения предложил Франкль.
- Франклю довелось дважды участвовать в становлении новых университетов в СССР. Оба раза в качестве заведующего кафедрой теоретической физики.
- Часть книг личной библиотеки Франкля была передана в [lib.kbsu.ru/site/index.html библиотеку Кабардино-Балкарского государственного университета].
Труды
Статьи
 |
Данный раздел имеет чрезмерный объём или содержит маловажные подробности. Если вы не согласны с этим, пожалуйста, покажите в тексте существенность излагаемого материала. В противном случае раздел может быть удалён. Подробности могут быть на странице обсуждения.
|
Всего Франклем опубликовано более 90 научных работ. Однако, пока еще (апрель 2011 года) исследователи научного наследия Франкля не располагают не только полным объемом его трудов, но даже и полным списком опубликованных статей.
- Felix Frankl. Topologische Beziehungen in sich kompakter Teilmengen euklidischer Räume zu ihren Komplementen sowie Anwendung auf die Primendentheorie. // Wiener Berichte 136, 689—699. 1927.
- Felix Frankl. [matwbn.icm.edu.pl/ksiazki/fm/fm11/fm1117.pdf Ueber die zusammenhängenden Mengen von hüchstens zweiter Ordnung]. // Fundamenta Mathematicae, vol. 11, 1928, pp. 96–104.
- F. Frankl and L. Pontrjagin. [www.springerlink.com/content/g20n1272t3340030/fulltext.pdf Ein Knotensatz mit Anwendung auf die Dimensionstheorie]. // Mathematische Annalen. Volume 102, Number 1. 1930. S. 785—789.
- Felix Frankl. [www.springerlink.com/content/ju7244776141h471/fulltext.pdf Charakterisierung der <math>n-1</math>-dimensionalen abgeschlossenen Mengen des Rn]. // Mathematische Annalen. Volume 103, Number 1. 1930. S. 784—787.
- Frankl F. [www.mathnet.ru/php/getFT.phtml?jrnid=sm&paperid=6880&what=fullt&option_lang=rus Zur Primendentheorie]. [К теории простых концов] // Математический сборник. 38:3-4. 1931. С. 66-69.
- F. Frankl. [resources.metapress.com/pdf-preview.axd?code=j14xw5660844n75h&size=largest Zur Topologie des dreidimensionalen Raumes]. // Monatshefte für Mathematik und Physik. 38 (1931), 357—364.
- Франкль Ф. [www.mathnet.ru/php/getFT.phtml?jrnid=sm&paperid=6768&what=fullt&option_lang=rus О плоскопараллельных воздушных течениях через каналы при околозвучных скоростях]. // Математический сборник. 40:1. 1933. 59-72.
- Келдыш М., Франкль Ф. [www.mathnet.ru/php/getFT.phtml?jrnid=im&paperid=4921&what=fullt&option_lang=rus Внешняя задача Неймана для нелинейных эллиптических уравнений с приложением к теории крыла в сжимаемом газе.] // Известия Академии наук СССР. VII серия. Отделение математических и естественных наук. 1934. № 4. С. 561—601. В кн.: Франклъ Ф. И. Избранные труды по газовой динамике. М.: Наука, 1973, с. 15—51.
- Франкль Ф., Алексеева Р. [www.mathnet.ru/php/getFT.phtml?jrnid=sm&paperid=6476&what=fullt&option_lang=rus Две краевых задачи из теории гиперболических уравнений в частных производных с приложением к сверхзвуковым газовым течениям.] // Математический сборник. Т. 41, № 3. 1934. С. 483—502.
- Франкль Ф. И. Сверхзвуковые течения осевой симметрии. // Известия Артиллерийской академии РККА, Ленинград, № 1. 1934.
- Франкль Ф. И. Вихревое движение и обтекание тел в плоскопараллельном течении сверхзвуковой скорости. / «Реактивное движение». М. 1935. С. 82—92.
- Келдыш М., Франкль Ф. Внешняя задача Неймана для нелинейных уравнений эллиптического типа и приложение к теории крыла в сжимаемом газе. // Технические заметки ЦАГИ, № 45. М., ЦАГИ. 1935. С. 22—28. (Сборник общетеоретической группы ЦАГИ; Вып. 1).
- Франкль Ф. И. (в соавторстве) К задаче внутренней баллистики. 1935. ДСП.
- Франкль Ф. И., Кибель И. А. // Сборник общетеоретической группы ЦАГИ. Ч. II. 1935.
- Келдыш М., Франкль Ф. К теории винта проф. Н. Е. Жуковского. / Технические заметки ЦАГИ, № 45. М., ЦАГИ. 1935. С. 44—47. (Сборник общетеоретической группы ЦАГИ; Вып. 1); В кн.: Тр. III Всесоюзной конференции по аэро-динамике; 23—27 декабря 1933. М., ЦАГИ. 1935. Ч. 2. С. 69—71.
- Келдыш М., Франкль Ф. [www.mathnet.ru/php/getFT.phtml?jrnid=sm&paperid=6412&what=fullt&option_lang=rus Строгое обоснование теории винта Жуковского]. // Математический сборник. 42:2. 1935. С. 241—273.
- Франкль Ф. И. Теплопередача в турбулентном пограничном слое при больших скоростях в сжимаемом газе. // Труды Центрального аэро-гндродинамического института им. проф. Н. Е. Жуковского. Выпуск 240. Сборник общетеоретической группы ЦАГИ. Ч. III. Москва, Издание центрального аэро-гидродинамического института им. проф. Н. Е. Жуковского. 1935. С. 18—22. [Доложено 2 апреля 1935 г.]
- Франкль Ф. И.,. Войшиль В. В. Трение в турбулентном пограничном слое при больших скоростях в сжимаемом газе. // Труды Центрального аэро-гндродинамического института им. проф. Н. Е. Жуковского. Выпуск 240. Сборник общетеоретической группы ЦАГИ. Ч. III. Москва, Издание центрального аэро-гидродинамического института им. проф. Н. Е. Жуковского.1935. C. 23—27. [Доложено 8 октября 1934, печатается с некоторыми изменениями и дополнениями.]
- Франкль Ф. И. Поправка к статьям «Теплопередача в турбулентном пограничном слое при больших скоростях в сжимаемом газе» и «Трение в турбулентном пограничном слое при больших скоростях в сжимаемом газе». 26/XII 1935 г. // Труды Центрального аэро-гндродинамического института им. проф. Н. Е. Жуковского. Выпуск 240. Сборник общетеоретической группы ЦАГИ. Ч. III. Москва, Издание центрального аэро-гидродинамического института им. проф. Н. Е. Жуковского.1935. С. 53.
- Франкль Ф. И. [www.mathnet.ru/php/getFT.phtml?jrnid=sm&paperid=5629&what=fullt&option_lang=rus О задаче Коши для линейных и нелинейных уравнений в частных производных второго порядка гиперболического типа]. // Математический сборник. 2(44):5. 1937. С. 793—814.
- Франкль Ф. И., Войшель В. В. Трение в турбулентном пограничном слое около пластинки в плоскопараллельном потоке сжимаемого газа при больших скоростях. 20 стр., 6 черт. // Труды Центрального аэрогидродинамического института им. проф. Н. Е. Жуковского, Выпуск 321, Изд. института М. 1937. ц. 75 коп., тираж 1000.
- Франкль Ф. И., Христианович С. А. Письмо в редакцию [по поводу статьи группы авторов "О статье Н. П. Кастерина «Обобщение основных уравнений аэродинамики и электродинамики»]. // Известия Академии наук СССР. Отделение математики и естественных наук. Серия физическая. 1938. Т. 3, N 4. С. 575—576.
- Франкль Ф. И., Христианович С. А. О работе О. Е. Власова «Взрывные волны». // Прикладная математика и механика. 1939. Т. 3, вып. 3. С. 165—168.
- Франкль Ф. И. Об одной грубой математической ошибке, широко распространенной в аэродинамической литературе, и её исправлении. // Техника воздушного флота. 1939. № 7/8.
- Франкль Ф. И. [www.mathnet.ru/php/getFT.phtml?jrnid=im&paperid=3726&what=fullt&option_lang=rus О задаче Коши для уравнений смешанного эллиптико-гиперболичесного типа с начальными данными на переходной линии]. // Известия АН СССР. Серия математическая. 8:5. 1944. С. 195—224.
- Франкль Ф. И. [www.mathnet.ru/php/getFT.phtml?jrnid=im&paperid=3667&what=fullt&option_lang=rus К теории сопел Лаваля.] // Известия АН СССР. Серия математическая. 9:5 1945. С. 387—422.
- Франкль Ф. И. [www.mathnet.ru/php/getFT.phtml?jrnid=im&paperid=3631&what=fullt&option_lang=rus О задачах C. A. Чаплыгина для смешанных до- и сверхзвуковых течений]. // Известия АН СССР. Серия математическая. 9, 2 (?). 1945. — С. 121—142.
- Франкль Ф. И. К вопросу о единственности решения задачи обтекания клина сверхзвуковым потоком/ // Прикладная математика и механика. 10. 1946. С 421—424.
- Франкль Ф. И. [www.mathnet.ru/php/getFT.phtml?jrnid=im&paperid=3594&what=fullt&option_lang=rus К теории уравнения…]. (Представлено академиком И. М. Виноградовым) // Известия АН СССР. Серия математическая. 10:2. 1946. С. 135—166.
- Франкль Ф. [www.mathnet.ru/php/getFT.phtml?jrnid=sm&paperid=6278&what=fullt&option_lang=rus К топологии трехмерного пространства]. // Математический сборник. 18(60):2. 1946. С. 299—304.
- Франкль Ф. И. Исследование по теории крыла бесконечного размаха, движущегося со скоростью звука. // Доклады Академии наук СССР. Т. 57 (?). 1947. С. 661—664.
- Франкль Ф. И. Истечение сверхзвуковой струи из сосуда с плоскими стенками. // Доклады Академии наук СССР. 1947.
- Франкль Ф. И. К образованию скачков уплотнения в дозвуковых течениях с местными сверхзвуковыми скоростями. // Прикладная математика и механика. 11. 1947. С. 199—202.
- Франкль Ф. И. Об одном семействе частных решений уравнении Дарбу — Трикоми. // Доклады Академии наук СССР. Т. 56, № 7. С. 683—686. 1947.
- Келдыш М. В., Франкль Ф. И. Письмо в редакцию: [По вопросу о приоритете М. В. Келдыша и Ф. И. Франкля в доказательстве теоремы Жуковского в газах]. // Вестн. АН СССР. 1947. № 1. С. 167.
- Франкль Ф. И., Карпович Е. А. Сопротивление стреловидного крыла при сверхзвуковых скоростях. // Прикладная математика и механика. Т. XI, вып. 4. 1947.
- Франкль Ф. И. Гидродинамические работы Эйлера. // Успехи математических наук. 5:4(38) (1950), 170—175.
- Франкль Ф. И. О приоритете Эйлера… // Доклады Академии наук СССР. Т. 70. 1950.
- Франкль Ф. И. Два газодинамических приложения краевой задачи Лаврентьева-Бицадзе. // Вестник МГУ. Серия математика, механика, астрономия. 6, II. I951. С. 3-7.
- Франкль Ф. И. О работах Жуковского, связанных с проблемой волнового сопротивления при сверхзвуковых скоростях. Вестник МГУ. 1951. № 3.
- Франкль Ф. И. О работах русских математиков 19-го века по теории характеристик уравнений в частных производных. // Успехи математических наук. 1951.
- Франкль Ф. И. Об одной краевой задаче для уравнения… . Ученые записки МГУ. 152, механика, 3. 1951. С. 99—116.
- Франкль Ф. И. Об одном классе решений газодинамических уравнений С. А. Чаплыгина. // Ученые записки МГУ. 154, механика, 4. С. 287—310. 1951 (?).
- Франкль Ф. И. К теории движения взвешенных наносов. // Доклады Академии наук СССР. Т. XCII, № 2. 1953. (Франкль Ф. И. Избранные труды по газовой динамике.— М., 1973.—С. 669—687.)
- Франкль Ф. И. О движении песчаных волн. // Доклады Академии наук СССР. 1953.
- Франкль Ф. И. Об исследованиях Эйлера в области теории уравнений в частных производных. // Успехи математических наук. 1954.
- Франкль Ф. И. К теории движения жидкости со взвешенными частицами. Доклады Академии наук СССР. 1955. 102, 5. С. 901—906.
- Франкль Ф. И. Опыт полуэмпирической теории движения взвешенных наносов в неравномерном потоке. // Доклады Академии наук СССР. 1955.
- Франкль Ф. И. [www.mathnet.ru/php/getFT.phtml?jrnid=rm&paperid=7809&what=fullt&option_lang=rus О корректности постановки задачи Коши и о свойствах гармонических координат в общей теории относительности]. // Успехи математических наук. 1956, 11:3(69). Стр. 189—196.
- Франкль Ф. И. Обтекание профилей потоком дозвуковой скорости со сверхзвуковой зоной, оканчивающейся прямым скачком уплотнения. // Прикладная математика и механика. 20. С.196-202. 1956.
- Франкль Ф. И. [www.mathnet.ru/php/getFT.phtml?jrnid=rm&paperid=7568&what=fullt&option_lang=rus Об одной новой задаче теории околозвуковых течений.] // Успехи математических наук. 12:1(73). 1957. С. 245.
- Франкль Ф. И. Обтекание профилей с зоной местных, сверхзвуковых скоростей, оканчивающейся искривленным скачком уплотнения. // Прикладная математика и механика. 21. 1957. С. 141—142.
- Франкль Ф. И. Об исследованиях Л. Эйлера в области теории уравнений в частных производных. Комментарии переводчика к книге: Эйлер, Леонард. Интегральное исчисление: пер. с латин. Т. III / Л. Эйлер; пер., авт. коммент. Ф. И. Франкль. — М. : ФИЗМАТГИЗ, 1958. С. 419—437.
- Франкль Ф. И. О работе Л. Эйлера «О вариационном исчислении». Комментарии переводчика к книге: Эйлер, Леонард. Интегральное исчисление: пер. с латин. Т. III / Л. Эйлер; пер., авт. коммент. Ф. И. Франкль. — М. : ФИЗМАТГИЗ, 1958. С. 438—442.
- Франкль Ф. И. К работе «Изложение некоторых особых случаев интегрирования дифференциальных уравнений». Комментарии переводчика к книге: Эйлер, Леонард. Интегральное исчисление: пер. с латин. Т. III / Л. Эйлер; пер., авт. коммент. Ф. И. Франкль. — М. : ФИЗМАТГИЗ, 1958. С. 444—445.
- Франкль Ф. И., Арынов А. А. Истечение фотонного газа из сосуда через сопло Ланаля. Ученые записки Кабардино-Балкарского государственного университета. Выпуск 3. 1959.
- Франкль Ф. И. [www.mathnet.ru/php/getFT.phtml?jrnid=ivm&paperid=2575&what=fullt&option_lang=rus Новый пример плоскопараллельного околозвукового течения с прямым скачком уплотнения, оканчивающимся внутри течения]. // Известия вузов. Математика. 1959. № 2, С. 244—246.
- Франкль Ф. И. О прямой задаче теории сопла Лаваля. // Учёные записки Кабардино-Балкарского университета, вып. 3. 1959. С. 35-61.
- Франкль Ф. И. [www.mathnet.ru/php/getFT.phtml?jrnid=ivm&paperid=2575&what=fullt&option_lang=rus Теорема единственности решения одной краевой задачи для уравнения… .] // Известия вузов. Математика. 1959. № 1. С. 212—217.
- Франкль Ф. И. [www.mathnet.ru/php/getFT.phtml?jrnid=ivm&paperid=2862&what=fullt&option_lang=rus Теорема существования слабого решения прямой задачи теории плоскопараллельного сопла Лаваля в первом приближении]. // Известия вузов. Математика. 1959, № 6. С. 192—201.
- Франкль Ф. И. [www.mathnet.ru/php/getFT.phtml?jrnid=rm&paperid=6747&what=fullt&option_lang=rus Исследование задачи Коши и постановка одной краевой задачи для системы уравнений установившихся плоско-параллельных течений вязкого теплопроводящего газа]. // Успехи математических наук. 15:4(94). 1960. С. 173—176.
- Франкль Ф. И. [www.mathnet.ru/php/getFT.phtml?jrnid=rm&paperid=6791&what=fullt&option_lang=rus К вопросу о существовании «слабо» устойчивых стационарных околозвуковых течений со скачками, близких к неустойчивым непрерывным течениям. (Постановка задачи)]. // Успехи математических наук. 15:6(96) (1960), 163—168.
- Франкль Ф. И. [www.mathnet.ru/php/getFT.phtml?jrnid=ivm&paperid=2318&what=fullt&option_lang=rus Некоторые вопросы существования и единственности теории околозвуковых течений]. // Известия вузов. Математика. 1960, № 5, 186—189.
- Франкль Ф. И. О системе уравнений движения взвешенных потоков. / Сборник «Исследование максимального стока, волнового воздействия и движения наносов». АН СССР. 1960. С. 85—91.
- Франкль Ф. И., Гутман Л. Н. Термогидродинамическая модель боры. // Доклады АН СССР. Т. 130, № 3. 1960.
- Франкль Ф. И. Исследования в области околозвуковых течений. // Инженерный журнал, вып. 1, 1961.
- Франкль Ф. И. [www.mathnet.ru/php/getFT.phtml?jrnid=sm&paperid=4736&what=fullt&option_lang=rus Обобщение задачи Трикоми и его применение к решению прямой задачи теории сопла Лаваля]. // Математический сборник. Т. 54, 96, 2. 1961. С. 225—236.
- Франкль Ф. И., Гутман Л. Стационарная задача о движении холодного слоя воздуха над пересеченной местностью. // Доклады АН СССР. Т. 141. № 1. 1961.
- Франкль Ф. И., Гутман Л. Н. Уравнения стационарного движения холодного воздуха над пересеченной местностью. // Учёные записки Кабардино-Балкарского государственного университета. Серия физико-математическая. Выпуск 13. 1961.
Диссертации, монографии, сборники трудов, учебники
- Felix Frankl. Zur Primendentheorie. Wien, Universität, 1927. Dissertation. 25 Bl. Verbund-ID-Nr. [permalink.obvsg.at/AC06513142 AC06513142]. [Verfasserangabe: Felix Frankel, К теории простых концов (Диссертация)]
- Hans Hahn (Mathematiker), Felix Frankl (Bearbeiter). Vorlesungen uber analytische Geometrie. Wien, Allgemeiner Mathematiker und Physiker-Verein. 1928. 241 Bl. Verbund-ID-Nr. [permalink.obvsg.at/AC03033087 AC03033087]. [Лекции по аналитической геометрии].
- Франкль Ф. И., Христианович С. Α., Алексеева Р. Н. Основы газов й динамики. 111 стр., 70 фиг. Труды Центрального аэро-гидродинамического института им. проф. Η. Ε. Жуковского, Выпуск 364, Издание института. М. 1938., тираж 1500.
- Франкль Ф. И., Карпович Е. А. Газодинамика тонких тел. М.-Л. Государственное издательство технико-теоретической литературы. 1948. 176 с. [Серия Современные проблемы механики].
- Франкль Ф. И. Курс аэродинамики в применении к артиллерийским снарядам / Ф. И. Франкль, А. А. Ильина, Е. А. Карпович; ред. Л. И. Седов ; Воен. арт. акад. им. Дзержинского. [Б. м. : б. и.], 1952. 684 с.
- Франкль Ф. И. Сухомлинов Г. А. Введение в механику деформируемых тел. Фрунзе, 1954. 204 с.
- Франкль Ф. И. Избранные труды по газовой динамике / Ф. И. Франкль; ред. Г. И. Майкапар. М., Наука. Гл. ред. физ.-мат. лит. 1973. 711 с.
Переводы
- Эйлер, Леонард. [publ.lib.ru/ARCHIVES/E/EYLER_Leonard/Eyler_L._Integral%27noe_ischislenie._T.3.(1958).%5Bpdf%5D.zip Интегральное исчисление: пер. с латин. Т. III] / Л. Эйлер; пер., авт. коммент. Ф. И. Франкль. — М. : ФИЗМАТГИЗ, 1958. — 447 с.
Коллеги
Соавторы
- Алексеева Р. Н.
- Арынов А. А.
- Войшель Владислав Викентьевич
- Гутман Лев Николаевич
- Ильина А. А.
- Карпович Е. А.
- Келдыш Мстислав Всеволодович
- Кибель Илья Афанасьевич
- Понтрягин Лев Семенович
- Сухомлинов Георгий Акимович
- Хан, Ханс (Ганс Хан, нем. Hans Hahn)
- Христианович Сергей Алексеевич
Ученики
- Абдылдаев Абдыкалы (аспирант Франкля, Киргизский государственный университет)
- Айтмурзаев Т. А. (аспирант Франкля, Киргизский государственный университет)
- Амиров Анатолий Донович (Израиль)
- Аркабаев Н. А. (Киргизский государственный университет)
- Арынов А. А. (аспирант Франкля, Киргизский государственный университет)
- Бийбосунов И. Б. (аспирант Франкля, доктор физико-математических наук, Киргизский государственный университет)
- Вакалов Иван Александрович (кандидат физико-математических наук, Кабардино-Балкарский государственный университет)
- Виленчик
- Гонов Султан Жумальдинович (дипломник Франкля, кандидат технических наук, Кабардино-Балкарский государственный университет)
- Гутман Лев Николаевич (1923—2001, доктор физико-математических наук, [vgistikhiya.ru/ Высокогорный геофизический институт] (Нальчик) — ВЦ Сибирского отделения АН СССР (Новосибирск) — Институт Негева (Институт исследования пустыни) им. Яакоба Блаустайна ([www.eleven.co.il/article/13727 Сде-Бокер], Израиль))
- Дикинов Хасанби Жамбекович (дипломник Франкля, доктор физико-математических наук, Кабардино-Балкарский государственный университет)
- Дуйшеев Э. Д. (аспирант Франкля, Киргизский государственный университет)
- Ефимов З. Ф. (аспирант Франкля, кандидат физико-математических наук, Киргизский государственный университет)
- Джаныбеков Ч. Ж. (аспирант Франкля, Киргизский государственный университет)
- Жекамухов Мусаби Касович (доктор физико-математических наук, Кабардино-Балкарский государственный университет, лауреат премии Всемирного метеорологического общества (ВМО))
- Келдыш Мстислав Всеволодович (1911—1978, аспирант Франкля, академик АН СССР, президент АН СССР, трижды Герой Социалистического Труда, кавалер 7-и орденов Ленина)
- Керимгазиев Э. К. (аспирант Франкля, Киргизский государственный университет)
- Ланин Иван Никитич (аспирант Франкля, кандидат физико-математических наук, Кабардино-Балкарский государственный университет)
- Нахушев Адам Маремович (доктор физико-математических наук, Нальчик
- Петров Георгий Иванович (1912—1987, академик АН СССР, первый директор Института космических исследований АН СССР, лауреат Сталинской премии, Герой Социалистического Труда, кавалер 3-х орденов Ленина)
- Седов Леонид Иванович (1907—1999, академик АН СССР, был главным редактором журнала «Космические исследования», лауреат Сталинской премии, Герой Социалистического Труда, кавалер 6-и орденов Ленина)
- Усубакунов Р. У. (аспирант Франкля, Киргизский государственный университет)
- Халкечев Владимир Абдул-Керимович (аспирант Франкля, кандидат физико-математических наук)
- Хатукаева Жансурат Муратовна (аспирантка Франкля, кандидат физико-матемтических наук).
- Цагова Лидия Зульевна (дипломница Франкля, Кабардино-Балкарский государственный университет)
- Чернов А. И. (кандидат физико-математических наук, Киргизский государственный университет)
- Чаадаева К. Ч. (аспирантка Франкля, Киргизский государственный университет)
- ??? Мукаш
Высказывания о Франкле
- [www.prometeus.nsc.ru/science/schools/xristian/about/barenbl.ssi Баренблатт Г. И. и Рыжов О. С.]: «Выпущенные в свет в 1938 году „Основы газовой динамики“ (Ф. И. Франкль, С. А. Христианович, Р. Н. Алексеева) сыграли выдающуюся роль в распространении новых идей в Советском Союзе».
- Ярков А. П. о реабилитации Франкля: «Убежденный коммунист радовался как ребёнок своей реабилитации в партии после ХХ съезда КПСС».
- Peter Weibel: «Феликс Франкль иммигрировал в Советский Союз в 1929 году, где он сначала сотрудничал с Львом С. Понтрягиным в топологии (статья, написанная ими в соавторстве, вышла в 1930 году в Mathematische Annalen (Математическая летопись)). Позже его интересы переместились к тем частным дифференциальным уравнениям, которые важны для аэродинамики больших скоростей. Это — дифференциальные уравнения смешанного эллиптически-гиперболического типа, определяющие переход в аэродинамике между околозвуковыми и сверхзвуковыми скоростями. Его результаты нашли признание в Западной научной литературе, и некоторые типы проблем были известны под его именем с конца 1960-х годов. Последняя работа Франкля, о которой я знаю, была написана в 1951 году. Таким образом, он пережил 1930-е и 1940-е годы в Советском Союзе, в отличие от некоторых других учёных из зарубежных стран».[books.google.ru/books?id=xkk6U42Zl_sC&lpg=PA259&dq=felix%20frankl%20vienna&pg=PA259#v=onepage&q=felix%20frankl%20vienna&f=false]
Степени, звания, награды
- Доктор философии (Philosophiæ Doctor) в области математики (Венский университет, 1927) — эквивалент кандидата физико-математических наук.
- Доктор технических наук (1934).
- Доктор физико-математических наук (1936).
- Член-корреспондент (с момента учреждения, 1946) Академии Артиллерийских наук (в настоящее время: Российская академия ракетных и артиллерийских наук (РАРАН)).
- Член (с момента учреждения, 1956) Национального комитета СССР по теоретической и прикладной механике.
- Золотая медаль имени Леонарда Эйлера Академии наук СССР за выдающиеся результаты в области математики и физики (1957).
Названия с именем Франкля
- Аргумент Франкля (1947) — предположения, легшие в основу выполненного впоследствии в США доказательства теоремы о единственности решения обобщенной задачи Трикоми для уравнений типа уравнения Чаплыгина.
- Гипотеза Буземанна—Гудерлея—Франкля — гладкое околозвуковое течение вокруг произвольного профиля невозможно (может считаться доказанной).
- Задача Трикоми — Франкля.
- Задача Франкля для уравнения Чаплыгина.
- Задачи Франкля для уравнений смешанного типа.
- Модель Франкля — сверхзвуковая область ограничена звуковой линией, пересекаемой слабым скачком.
- Метод Франкля.
- Неравенства Франкля — описывают существование непрерывности течения сопле.
- Обобщенная задача Франкля.
- Проблема Франкля — проблема единственности решения, описывающего течение в сопле Лаваля.
- Сопло Франкля — Лаваля (1945) — Сопло Лаваля, реализующее бесскачковое течение.
- Теорема Келдыша — Франкля.
- Ударные задачи Франкля (1956, 1957) — обратные задачи об обтекании заранее неизвестных профилей при наличии местной сверхзвуковой зоны, замыкающейся прямым (1956) или непрямым (1957) скачком уплотнения.
- «Франклевское обобщение» (задачи с наклонной производной).
Напишите отзыв о статье "Франкль, Феликс Исидорович"
Литература о Франкле
- «Ф. И. Франкль» (некролог). Газета «Университетская жизнь» № 14 (98). 11 апреля 1961. С. 2.
- Лойцянский Л. Г. [www.kbsu.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=1390&Itemid=696 Феликс Исидорович Франкль (Краткий очерк жизни и научной деятельности)]. (Из предисловия к книге: Ф. И. Франкль «Избранные труды по газовой динамике», Москва, «Наука», 1973.)
- Бетяев С. К. [ufn.ru/ufn03/ufn03_4/Russian/r034d.pdf К истории гидродинамики: научные школы России XX века.] // Успехи физических наук, 2003. Том 173, № 4. Стр. 419—446.
Отрывок, характеризующий Франкль, Феликс Исидорович
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.
Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.
Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.
Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».
В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».
После долгих колебаний, сомнений и молитв, княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно:
– Напиши брату, чтоб подождал, пока умру… Не долго – скоро развяжу…
Княжна хотела возразить что то, но отец не допустил ее, и стал всё более и более возвышать голос.
– Женись, женись, голубчик… Родство хорошее!… Умные люди, а? Богатые, а? Да. Хороша мачеха у Николушки будет! Напиши ты ему, что пускай женится хоть завтра. Мачеха Николушки будет – она, а я на Бурьенке женюсь!… Ха, ха, ха, и ему чтоб без мачехи не быть! Только одно, в моем доме больше баб не нужно; пускай женится, сам по себе живет. Может, и ты к нему переедешь? – обратился он к княжне Марье: – с Богом, по морозцу, по морозцу… по морозцу!…
