Фуфии

Фу́фии (лат. Fufii) — древнеримский плебейский род, представители которого, упоминаемые древними писателями, относятся к сравнительно позднему времени. Из Фуфиев известны:

• Квинт Фуфий Кален (ум. 40 до н. э.) — народный трибун 61 года до н. э., единомышленник Клодия и Цезаря. Благодаря покровительству последнего, он добился претуры в 59 году до н. э., причём в том году ему удалось провести судебный закон, в силу которого три сословия, участвовавшие в суде присяжных, должны были голосовать отдельно. В последний год галльской и во время междоусобной войн Фуфий состоял при Цезаре легатом, исполняя возлагавшиеся на него поручения: так, он, по возвращении Цезаря из Испании, должен был переправить вслед за Цезарем в Эпир остаток войска; еще до битвы при Фарсале он прошел по Ахее и взял города — Дельфы, Фивы и Орхомен, позднее Афины, Мегары и Патры. В 47 году до н. э. он, благодаря поддержке Цезаря, был проведён в консулы. После смерти Цезаря, Фуфий заявил себя сторонником Антония, но по окончании Перузинской войны (41 год до н. э.), как раз когда ему пришлось столкнуться с Октавианом, он умер. По Аппиану, Фуфий спас попавшего в списки проскриптов 43 года до н. э. известного римского полигистора Варрона.
• Фуфий Гемин — наместник Паннонии при Августе.
• Гай Фуфий Гемин — консул-суффект 2 года до н. э.; возможно, сын или племянник предыдущего.
• Гай Фуфий Гемин (ум. 31) — сын предыдущего, консул 29 года, при Тиберии пользовавшийся расположением Ливии, но казнённый этим императором. Казнена была и его мать, Виция, за то, что оплакивала судьбу сына.

Ссылки

• Фуфии // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Фуфии

Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.