Хенсен, Айно

Айно Хенсен
нем. Aino Henssen
Дата рождения:	12 апреля 1925(1925-04-12)
Место рождения:	Эльберфельд
Дата смерти:	29 августа 2011(2011-08-29) (86 лет)
Место смерти:	Марбург
Страна:	Германия
Научная сфера:	лихенология
Награды и премии:	медаль Ахариуса (1992)

Систематик живой природы

Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Henssen». [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=20205-1 Персональная страница] на сайте IPNI Страница на Викивидах

Айно Марьятта Хенсен (нем. Aino Marjatta Henssen; 1925—2011) — немецкая учёная-лихенолог.

Биография

Айно Хенсен родилась 12 апреля 1925 года в городе Эльберфельд (ныне — часть Вупперталя) вторым ребёнком в семье немецкого нарратолога Готфрида Хенсена и его жены, финки Тойни Сарасте. Старший брат Айно погиб во время Второй мировой войны, младшая сестра не дожила до пятилетнего возраста. Начальное образование получала в Берлине, в 1944 году поступила во Фрайбургский университет. В 1946 году семья переселилась из Берлина в Марбург. В конце 1945 года Хенсен продолжила обучение в Марбургском университете, в 1953 году получила степень доктора философии. В диссертации она рассматривала физиологию зимовки ряски.

В 1954—1956 Айно Хенсен работала в Институте бактериологии в Берлине, занималась изучением актинобактерий. По приглашению финского бриолога Хейкки Ройвайнена ездила на экспедицию по Энонтекиё, где заинтересовалась лишайниками. Впоследствии Хенсен работала в Хельсинкском университете, Уппсальском университете, Торонтском университете, Гарвардском университете и Университете в Боулдере. В 1959—1961 работала в лаборатории Юхана Акселя Наннфельдта.

В 1963 году Хенсен была назначена куратором Марбургского гербария. В 1965 году прошла хабилитацию, с 1970 по 1990 была профессором криптогамической ботаники Марбургского университета.

В 1992 году Айно Хенсен была среди первых награждённых медалью Ахариуса.

Айно Марьятта Хенсен скончалась 29 августа 2011 года.

Гербарий Айно Хенссен, содержавший около 40 тысяч образцов, был передан Финскому музею естественной истории в Хельсинки. Библиотека учёной была оставлена Зенкенбергскому музею во Франкфурте.

Некоторые научные публикации

• Henssen, A.M.; Jahns, H.-M. Lichenes, eine Einführung in die Flechtenkunde. — Stuttgart, 1974.

Роды и виды, названные в честь А. Хенсен

• Ainoa Lumbsch & I.Schmitt, 2001
• Caloplaca hensseniana Kalb, 1990
• Diploschistes hensseniae Lumbsch & Elix, 1985
• Gyalidea hensseniae Hafellner, Poelt & Vezda, 1990
• Lecanora hensseniae Vänskä, 1986
• Nephroma hensseniae P.James & F.J.White, 1987
• Parmotrema hensseniae Krog, 1990
• Rhizocarpon hensseniae Brodo, 1990
• Rimularia hensseniae Hertel & Rambold, 1990
• Sticta ainoae D.J.Galloway & J.Pickering, 1990
• Stephanocyclos henssenianus Hertel, 1983
• Xanthoparmelia hensseniae O.Blanco, A.Crespo, Elix, D.Hawksw. & Lumbsch, 2004, nom. nov.

Литература

• Henneger, R. (2012). «Aino Marjatta Henssen (1925–2011)». The Bryologist 115 (2): 350—353. DOI:10.1639/0007-2745-115.2.350.

Отрывок, характеризующий Хенсен, Айно

Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.