Хиндсли, Марк Хьюберт

Марк Хьюберт Хиндсли

Марк Хьюберт Хиндсли (англ. Mark Hubert Hindsley; 18 октября 1905 — 1 октября 1999) — американский дирижёр и композитор.

Окончив Университет Индианы (1925), работал в его духовом оркестре до 1929 г., затем преподавал в городе Кливленд-Хайтс. В 1934—1970 гг. (с перерывом на армейскую службу в 1942—1946 гг.) работал в Университете Иллинойса, с 1948 г. руководитель университетского духового оркестра. Президент Американской ассоциации руководителей духовых оркестров (англ. American Bandmasters Association) в 1957—1958 гг., её почётный президент с 1996 года. Почётный доктор музыки Университета Индианы. Опубликовал сборник статей «Хиндсли о духовых оркестрах» (англ. Hindsley on Bands; 1979), книгу воспоминаний «Мои оркестры и я: история любви» (англ. My Bands and I. A Love Story; 1984).

Автор многочисленных переложений для духового оркестра, среди которых, в частности, «Музыка фейерверка» Георга Фридриха Генделя, увертюры Бетховена «Эгмонт» и «Леонора», Первая симфония Иоганнеса Брамса, «Картинки с выставки» Модеста Мусоргского, Испанское каприччио и «Шехерезада» Римского-Корсакова, Девятая симфония Антонина Дворжака «Из Нового Света», сюита из балета «Щелкунчик» Чайковского, ряд оперных увертюр Рихарда Вагнера, «Послеполуденный отдых фавна» Клода Дебюсси, «Ученик чародея» Поля Дюка и т. д.

Ссылки

• [www.hindsleytranscriptions.com/ Официальный сайт Хиндсли]  (англ.)

Персоналии   Классическая музыка   Опера

Отрывок, характеризующий Хиндсли, Марк Хьюберт

В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.