Хлебников, Олег Никитьевич
Поделись знанием:
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.
– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
(перенаправлено с «Хлебников Олег Никитьевич»)
| Олег Хлебников | |
 | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Род деятельности: | |
| Язык произведений: | |
| Дебют: |
1973 |
| Премии: |
Премия «За лучшую первую книгу» (1978); Новая Пушкинская премия (2013) |
| Награды: |
|
Олег Никитьевич Хлебников — русский поэт, журналист. Заместитель главного редактора «Новой газеты».
Содержание
Биография
Родился в семье инженеров. Дебютировал стихами, будучи школьником, в 1973 в «Комсомольской правде» (в номерах от 18 и 27 октября), в возрасте 17 лет. Во время учёбы на математическом факультете Ижевского механического института он публикуется в коллективных сборниках Удмуртского издательства «Апрель» (1975; Борис Слуцкий в рецензии отметил талант поэта[1]) и «Родники» (1976). Участник VII Всесоюзного совещания молодых писателей и первого совещания молодых литераторов социалистических стран. В 1978 окончил институт, с 1980 года — член СП СССР. В 1983 защитил кандидатскую диссертацию по кибернетике. В 1985 окончил Высшие литературные курсы. В 1991—1995 был секретарём СП Москвы. Издавался в переводах во Франции и в Дании.
- Работа журналиста
- журнал «Огонёк», заведующий отделом литературы (1988—1991)
- журнал «Русская виза»
- соредактор (с 1992)
- главный редактор (с 1994)
- «Новая газета»
- заведующий отделом культуры
- выпускающий редактор
- заместитель главного редактора
- шеф-редактор отдела современной истории
Творчество
Лирическое творчество Xлебникова рождено восприятием города. Он изображает реалии современной цивилизации и актуальные проблемы быта в их возрастающем влиянии на внутреннюю жизнь человека. Его волнует слабеющая способность человека к коммуникации при увеличивающейся тесноте совместного существования. Xлебников сознательно противопоставляет своё творчество «эстрадной лирике». Он не даёт никаких комментариев к созданным им образам, выказывает сомнение в смысле существования человека, говорит о поисках собственного места в жизни. Он ставит те общечеловеческие и социальные вопросы, которые волнуют человечество в конце XX века.[2]
Премии и награды
- Премия «За лучшую первую книгу» (1978).
- Литературная премия «Венец» (2011).[3]
- Премия журнала «Дети Ра» (2012).[4]
- Новая Пушкинская премия «За совокупный творческий вклад в отечественную культуру» (2013).[5]
- Золотой Крест Заслуги Республики Польша[6] (2014).
Книги стихов
- Наедине с людьми. М., «Молодая гвардия», 1977
- Город (повесть в стихах). Ижевск: Удмуртия, 1981
- Письма прохожим. М., «Современник», 1982
- Местное время. М., «Советский писатель», 1986
- Железная дорога. Повесть в стихотворениях. Ижевск, «Удмуртия», 1989
- Наземный переход. М., «Молодая гвардия», 1989
- Хлебников О. Н. На краю века. — Ижевск: «Удмуртия», 1996.
- Хлебников О. Н. Жёсткий диск. — М.: «Русская книга», 2002 (С предисловием Ю. Щекочихина).
- Хлебников О. Н. Инстинкт сохранения. — М.: Зебра Е, 2008. — 480 с. — 3000 экз. — ISBN 978-5-94663-576-9.
- Хлебников О. Н. Люди страстной субботы. — М.: Арт Хаус медиа, 2010. — 650 экз. — ISBN 978-5-902976-61-5.
- Хлебников О. Н. На небесном дне. — М.: Время, 2013. — 128 с. — 1000 экз. — ISBN 978-5-9691-0826-4.
- Хлебников О. Н. Крайний. — М.: Арт Хаус медиа, 2016. — 188 с. — 500 экз. — ISBN 978-5-902976-97-4.
Напишите отзыв о статье "Хлебников, Олег Никитьевич"
Примечания
- ↑ «Комсомольская правда», 15 февраля 1975
- ↑ Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.. — С. 446.</span>
- ↑ [www.rosbalt.ru/moscow/2011/12/22/927368.html Литературную премию «Венец» получили Русаков, Хлебников и Солонович]
- ↑ [www.detira.ru/laureaty.htm Лауреаты премии журнала «Дети Ра» за 2012 год]
- ↑ [www.pushkin-premia.ru/index.php?id=504 Новая Пушкинская премия]
- ↑ [moskwa.msz.gov.pl/ru/p/moskwa_ru_a_ru/news/0____________________________________________________________________________________________ В Посольстве РП состоялась торжественная церемония вручения ордеров и государственных наград] // Посольство Республики Польша в Москве, 31 июля 2014
</ol>
Литература
- Слуцкий Б. Высоким стать. // Комсом. Правда. — М., 1975. 18 фев.
- Банк Н. «За что поэтом наречен…». // Нева. — Л., 1979. № 8. — С. 184—192
- Шкляев А. Небо над головой. // Горизонт. — Ижевск. 1980. — С. 197—199
- Соболь М. Наедине с людьми. // Комсом. Правда. — 1981. 4 апр.
- Богомолова З. Песня над Чепцой и Камой. // М., — 1981. — С. 331—335
- Чупринин С. Разговор с эпиграфом: Олег Хлебников, или Уроки Повествовательности. // Москва лит. М., 1985. — С. 169—173
- Кулаков В. Всё вспомнить. // Лит. обозрение, № 3. — 1988. — С. 57 — 59
- Удмуртская Республика: Энциклопедия. — Ижевск, — 2000. — С. 726
- Писатели и литературоведы Удмуртии: Литературный справочник. // Ижевск, 2006. — С. 116
- Евтушенко Е. Центр и окраины: о стихах Олега Хлебникова. // Новая газета, № 52. — М., 2006.
- Степанов Е. Диалоги о поэзии. Олег Хлебников. // Вест-Консалтинг. М., — 2012. — С. 86 — 88
- Карпенко А [www.zinziver.ru/publication.php?id=16708 Рецензия на книгу Олега Хлебникова "Крайний". Зинзивер № 7 (87), 2016]
Ссылки
- [magazines.russ.ru/authors/h/hlebnikov/ Хлебников, Олег Никитьевич] в «Журнальном зале»
- [www.novayagazeta.ru/data/?auth=404&sb_a=1 Новая газета (архив статей)]
- [www.svoboda.org/content/transcript/380624.html Поэт, заместитель главного редактора «Новой газеты» Олег Хлебников]. Радио «Свобода»
Отрывок, характеризующий Хлебников, Олег Никитьевич
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.
– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Ижевске
- Поэты по алфавиту
- Поэты России
- Поэты СССР
- Поэты XX века
- Поэты XXI века
- Награждённые золотым крестом Заслуги
- Писатели по алфавиту
- Русские поэты
- Журналисты России
- Кандидаты физико-математических наук
- Персоналии:Ижевск
- Редакторы России
- Лауреаты премии журнала «Дети Ра»
- Новая газета
