Холодно — горячо
Холодно — горячо | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Автор сценария | |
В главных ролях |
Елена Одинцова |
Оператор | |
Композитор | |
Кинокомпания |
Киностудия «Ленфильм». Объединение телевизионных фильмов |
Длительность |
65 мин. |
Страна | |
Язык | |
Год | |
IMDb | |
«Холодно — горячо» — советский телевизионный фильм, поставленный на киностудии «Ленфильм» в 1971 году режиссёром Николаем Розанцевым.
Телевизионная премьера фильма состоялась 8 марта 1972 года.
Содержание
Сюжет
Заведующая библиотекой, 27-летняя мать-одиночка Вера Касаткина (Елена Одинцова), соглашается помочь 20-летнему Володе Чижову (Платон Андрюшин) подготовиться к поступлению в институт. Они начинают много времени проводить вместе и влюбляются друг в друга. Сцены их любви вскоре становятся заметны окружающим. Насмешки и сплетни вынуждают мать Веры резко выступить против таких отношений. Однако Володя и Вера помогают друг другу, несмотря на остракизм окружающих. И обывательская мораль отступает перед их любовью.
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
В ролях
- Елена Одинцова — заведующая библиотекой Вера Петровна Касаткина
- Платон Андрюшин — Володя Чижов
- Лидия Штыкан — Елизавета Алексеевна, мать Веры
- Инна Кондратьева — библиотекарь Людмила Яковлевна
- Валентина Владимирова — уборщица в библиотеке тётя Дуся (Евдокия Семёновна)
- Юля Стадлер — дочка Веры Юля
- Любовь Тищенко — библиотекарь Серафима
- Пётр Шелохонов — писатель Антон Григорьевич Подорожный
В эпизодах
- Лилия Архипова — Лариса
- Герман Колушкин — Витя, друг Володи
- Евгения Сабельникова — Света
- Станислав Соколов — приятель Володи
- Анатолий Столбов — начинающий писатель
- Александр Суснин — пьяный посетитель
- Игорь Озеров — Игорь, муж Веры Касаткиной
- Валентина Пугачёва — соседка
- Елена Тодорова — студентка с подарком
- Людмила Старицына — студентка с подарком
- Владимир Карпенко — муж Серафимы
- Юрий Шепелев — пассажир
- Л. Дёмина — проводница
- Валерий Никитенко — приятель с гитарой (в титрах не указан)
- Тамара Тимофеева — соседка (в титрах не указана)
Съёмочная группа
- Сценарий — Наталии Рязанцевой
По мотивам рассказа Николая Чуковского «Неравный брак» - Режиссёр — Николай Розанцев
- Оператор — Николай Жилин
- Художник — Андрей Вагин
- Композитор — Николай Червинский
- Звукооператор — Ирина Волкова
Интересные факты
- В фильме звучит стихотворение Евтушенко "Со мною вот что происходит", которое через 4 года в фильме "С лёгким паром" появится уже в виде песни.
Цензура
- По замыслу режиссёра, сцены, в которых юноша становится любовником уже взрослой женщины, должны были украсить фильм, однако цензура усмотрела прямое нарушение норм советской морали и нравственности . Наиболее откровенные интимные сцены было приказано вырезать, а кое-какие переснять (что и было сделано в Ленинграде, в 1970 году). В результате этих манипуляций появились нестыковки, которые сказались на художественной стороне фильма, хронометраж фильма сократился с 80 до 65 минут, и в таком урезанном виде он был выпущен на экраны в 1972 году.
Напишите отзыв о статье "Холодно — горячо"
Примечания
Ссылки
- [www.lenfilm.ru/catalogue/cat_1971.htm «Холодно — горячо»] (рус.) [www.lenfilm.ru/catalogue.htm Ленфильм. Аннотированный каталог фильмов киностудии «Ленфильм» 1918—2003]
- «Kholodno — Goryacho» (англ.) на сайте Internet Movie Database
|
Это заготовка статьи о советском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Холодно — горячо
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.
С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.