Хоментовский, Александр Яковлевич

Александр Яковлевич Хоментовский
Депутат Первой Думы, 1906 г.
Дата рождения:	1858(1858)
Место рождения:	Могилёвский уезд Могилёвской губернии
Дата смерти:	25 января 1917(1917-01-25)
Место смерти:	Кривое, Могилёвская губерния
Гражданство:	Российская империя Российская империя
Вероисповедание:	православие
Партия:	конституционно-демократическая партия
Род деятельности:	депутат Государственной думы I созыва от Могилёвской губернии
Автограф

Александр Яковлевич Хоментовский (1858, Могилёвский уезд — 25 января 1917) — депутат Государственной думы I созыва от Могилёвской губернии

Биография

Принадлежал к польскому дворянскому роду Хоментовских. 19 февраля 1904 года вместе с братом Фёдором внесён в шестую часть Дворянской родословной книги Могилёвской губернии. Окончил Витебскую гимназию и физико-математический факультет Петербургского университета. Почётный мировой судья. Земский гласный Могилёвской губернии по назначению. К 1904 году — надворный советник, к 1906 — коллежский советник. Землевладелец, занимался сельским хозяйством в имении Кривое Могилёвского уезда Могилёвской губернии. Участник учредительного съезда партии народной свободы 12-18 октября 1905 года в Москве. Участник земского съезда и последующих совещаний с ЦК кадетской партии в ноябре 1905 года в Москве. Член Могилёвского губернского комитета и руководитель группы кадетской партии в Толочине.

27 марта 1906 избран в Государственную думу I созыва от общего состава выборщиков Могилёвского губернского избирательного собрания. Был единственным дворянином-землевладелецем, прошедшим в Государственную думу I созыва от Могилёвской губернии. Польским сообществом Могилёвской губернии его избрание было признано удачей. Входил в Конституционно-демократическую фракцию. Подписал законопроект «О гражданском равенстве» и законопроект «Об изменении статей 55—57 Учреждения Государственной думы». Участник комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности и по преобразованию крестьянских законоположений. В конце мая 1906, как член Думы от Могилёвской губернии, направил могилёвскому губернатору Д. Ф. Гагману телеграмму с предупреждением о подготовке еврейского погрома в Гомеле.

10 июля 1906 года в г. Выборге подписал "Выборгское воззвание" и осуждён по ст. 129, ч. 1, п. п. 51 и 3 Уголовного Уложения, приговорён к 3 месяцам тюрьмы и лишён права быть избранным.

В 1909 году по-прежнему входил в Могилёвский губернский комитет конституционной партии.

Скончался 25 января 1917 г. в своём имении Кривое Могилёвской губернии, похороны — в усыпальнице родового имения Холепянка.

Семья

К моменту смерти А. Я. Хоментовского его семья состояла из сына, дочери, сестёр и брата Фёдора.

Литература

• [www.tez-rus.net/ViewGood42341.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917. Б. Ю. Иванов, А. А. Комзолова, И. С. Ряховская. Москва. РОССПЭН. 2008. С. 660.]
• [dlib.rsl.ru/viewer/01003750528#?page=220 Боиович М. М. Члены Государственной думы (Портреты и биографии). Первый созыв. М.: Тип. Товарищества И. Д. Сытина. 1906 С. 184.]
• [elibrary.karelia.ru/book.shtml?levelID=012002&id=6771&cType=1 Первая Государственная Дума. Алфавитный список и подробные биографии и характеристики членов Государственной Думы.] — М.: Тип. Товарищества И. Д. Сытина, 1906. — 175 с.
• Государственная Дума первого призыва. Портреты, краткие биографии и характеристики депутатов. — Москва: «Возрождение», 1906. C. 112.

Рекомендуемые источники

• [books.google.ru/books?hl=ru&id=FaQrAQAAIAAJ&dq=%22%D0%A5%D0%BE%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D1%82%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%2C+%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80+%D0%AF%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%BB%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87%22&focus=searchwithinvolume&q=%22%D0%B3%D0%BE%D1%81%D1%83%D0%B4%D0%B0%D1%80%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D0%B9+%D0%BC+%D0%B7%D0%B5%D0%BC%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%22 Э. А. Корнилович. Беларусь: созвездие политических имен: историко-биографический справочник. ФУ Аинформ, 2009 - С. 407]
• Российский государственный исторический архив. Фонд 1278. Опись 1 (1-й созыв). Дело 35. Лист 12-18; Фонд 1327. Опись 1. 1905 год. Дело 141. Лист 18-18 оборот.

Отрывок, характеризующий Хоментовский, Александр Яковлевич

– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.