Чернов, Юрий Михайлович

Юрий Михайлович Чернов

Черно́в Ю́рий Миха́йлович (10 июня 1924, Винница — 29 апреля 2013, Рыбное, Московская область) — советский русский поэт и писатель, ветеран Великой Отечественной войны.

Биография

Встретил Великую Отечественную войну в Одессе, откуда был эвакуирован морем в Севастополь вместе с матерью и младшим братом. В 1941 году добровольцем ушёл в армию. Поступил в Серпуховское авиационное училище (эвакуированное в Кызыл-Орду). Оттуда, не закончив курса, в 1942 году ушел на фронт, был зачислен в полк 120-миллиметровых гаубиц и под Сталинградом тяжело ранен. В составе роты автоматчиков 1 Московской пролетарской дивизии участвовал в битве на Курской дуге. Второе ранение получил в 1944 году под Витебском. После этого ранения Чернов был переведен из стрелкового полка в редакцию фронтовой газеты «Боевая тревога» на должность военного корреспондента. Третье ранение получил в 1945 году в городе Велау.

В 1945 году опубликовал книгу поэм «Русский солдат» (первоначально поэма «Русский солдат» была опубликована в газете 3-го Белорусского фронта «Красноармейская правда» под редакцией Твардовского). Стихи Юрия Чернова высечены на гранитной стеле в память погибших в Кенигсберге 1200 советских гвардейцев. В 1961 году Чернов окончил Литературный институт имени А.М. Горького. В архиве писем Самуила Яковлевича Маршака сохранилось письмо знаменитого поэта Юрию Чернову от 18 декабря 1961 года (за № 338) из Нижней Ореанды. В нем Маршак высказал свои замечания о книге стихов «Ночная смена». С 1958 года Юрий Чернов был членом Союза писателей, а также являлся многолетним членом редколлегии всероссийского альманаха «Истоки». До своей смерти Юрий Михайлович Чернов проживал в посёлке Рыбное Дмитровского района Московской области. Был почетным гражданином города Дмитрова.

Сочинения

• Русский солдат: Поэмы. — М., 1945
• Тетради молодости: Стихи. — М., 1948
• Ночная смена: Стихи. — 1961
• Верное сердце Фрама: Повесть для детей. — М.: , 1973
• Любимый цвет — красный: Повесть о В. Ногине. — М., 1977
• Судьба высокая «Авроры». — М.: Политиздат, 1980
• Земля и звёзды. — М., 1981
• Мятежный броненосец. — М., 1990
• Юрий Долгорукий: Повести. — М., 1995
• Воля. Энергия. Талант. — М., 1999.
• Мой Дмитров: Художественно-публицистический роман.
• Какое счастье — молодость души: Стихи и поэмы. — М.: Издательский дом Вести, 2009
• Рубеж славы: Стихи.
• Я в окопе побрился впервые: Стихи.

Семья

• Дочь — Наталья Юрьевна Чернова (1955—2000), преподаватель литературы. Её имя носит основанный ею в 1980 году народный литературный музей «Строка, оборванная пулей» памяти поэта Павла Когана в Дмитровском рыбопромышленном колледже.
• Племянник — Игорь Чернов (род. 1954), шахматист, участник мирового рейтинга FIDE

Источники

• Аннинский Л. Человек тех лет // Литературная газета. — 1960. — № 56.
• Маршак С. Я. Письма // www.s-marshak.org/
• Интервью Юрия Чернова Нелли Петровой «Где чернила и кровь пополам…»// Литературная газета. — 2010. — № от 31.03.-06.04. pobeda-mo.ru/userdata/1271075354.pdf
• Публикация о музее «Строка, оборванная пулей» // www.dmitrovtv.ru/ru/news/586.html
• Некролог в Агентстве Новостей Подмосковья // www.mosoblpress.ru/mass_media/3/52/item130021/
• Сайт музея «Строка, оборванная пулей» // www.museum.ru/M2180

Отрывок, характеризующий Чернов, Юрий Михайлович

– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»