Честное волшебное
Честное волшебное | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Автор сценария | |
В главных ролях |
Ирина Фоминская |
Оператор | |
Композитор | |
Кинокомпания | |
Длительность |
73 мин. |
Страна | |
Язык | |
Год | |
IMDb | |
«Честное волшебное» — советский детский художественный фильм, снятый в 1975 году режиссёром Юрием Победоносцевым.
Сюжет
Марина, девочка среднего школьного возраста, была очень легкомысленной по отношению ко всему и часто произносила фразу «Сойдёт и так». Её маме это очень не нравилось и она в шутку объяснила девочке, что «Сойдёт-и-так» — это вредная и хитрая волшебница, а её любимая поговорка — «Не будь я злая волшебница Сойдёт-и-так, если это вам так сойдёт!».
Каково же было удивление Марины, когда она в самом деле встретилась с этой волшебницей… Марина решает избавиться от своей неряшливости и легкомысленности, в чём ей оказывают помощь мастер Звон, мастер Клей, Волк и Чистая струйка.
В ролях
- Ирина Фоминская — Марина
- Андрей Вертоградов — людоед
- Маргарита Жарова — фея
- Иван Косых — Булыжник
- Александра Кудрявцева — чистая струйка
- Юрий Минин — Мастер Звон
- Артур Нищенкин — Кварц
- Галина Орлова
- Дмитрий Орловский — мастер Клей
- Владимир Разумовский — Железняк
- Елена Санаева — Сойдёт-и-так
- Валерий Снегирёв — папа
- Тамара Совчи — мама
- Георгий Совчис — Волк
- Юрий Чекулаев — Кремень
- Махмуд Эсамбаев — Огонь
- Николай Горлов — Козёл
- Яков Беленький — Клей Гуммиарабик
- Моисей Вайнберг
- Надежда Репина
- Юрий Сорокин
- Светлана Харитонова — регистратор клиники Мастера Клея
Съёмочная группа
- Режиссёр-постановщик: Юрий Победоносцев
- Оператор: Рагозин, Лев Николаевич
- Автор сценария и текстов песен: Вадим Коростылёв
- Композитор: Моисей Вайнберг
- Художник-постановщик: А.Клопотовский
- Звукорежиссёр: В.Приленский
- Монтаж: А. Клебановой
- Редактор: С. Рубинштейн
- Костюмер: В. Олоновская
- Гримёр: В. Байкова
- Балетмейстер: Г. Штейнберг
- Комбинированные съёмки:
- Оператор: Ю. Иванов
- Художники: С. Иванов, В. Забелин
- Директор картины: Марк Айзенберг
Технические данные
- Формат экрана — широкоэкранный.
- Формат звука —
- Цветность — цветной.
- Плёнка —
- Продолжительность — 73 минуты.
- Язык фонограммы — русский.
DVD
Фильм был выпущен на DVD-диске компанией «Mediteca publishing» в 2006 году; видеостандарт — PAL, формат видео — 16:9 (1.78:1).
Напишите отзыв о статье "Честное волшебное"
Примечания
Ссылки
- «Честное волшебное» (англ.) на сайте Internet Movie Database
|
Отрывок, характеризующий Честное волшебное
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.
Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.