Ширдеван, Карл

Карл Ширдеван
Земельный председатель СЕПГ в Саксонии
1952 год — 1952 год
Предшественник:	Эрнст Лохаген
Преемник:	должность упразднена
Первый секретарь Лейпцигского окружного комитета СЕПГ
1952 год — 1952 год
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	Пауль Фрёнлих
Награды:

Карл Ши́рдеван (нем. Karl Schirdewan; 14 мая 1907, Штеттин — 14 июля 1998, Потсдам) — немецкий политик, член ЦК СЕПГ.

Биография

Карл Ширдеван носил фамилию приёмных родителей, у которых он воспитывался во Вроцлаве и кому был передан матерью-одиночкой Йозефиной Аренц. В 1923 году Ширдеван окончил среднюю школу и хотел учиться на книготорговца, но был вынужден учиться торговле зерном и работал посыльным, конторским служащим и грузчиком.

В 1923 году Ширдеван вступил в Коммунистический союз молодёжи Германии и в 1925 году — в Коммунистическую партию Германии. В конце 1920-х годов вошёл в состав ЦК комсомола Германии и возглавил окружное отделение в Силезии. В 1931 году возглавил издательство Junge Garde.

После прихода к власти национал-социалистов в 1933 году Ширдеван перешёл на нелегальное положение. В 1934 году был арестован и приговорён к трём годам тюремного заключения по обвинению в подготовке государственной измены. Отбыв срок наказания, Ширдеван содержался в концентрационных лагерях Заксенхаузен и Флоссенбюрг и был освобождён только по окончании войны.

В послевоенное время Ширдеван некоторое время работал в КПГ в Баварии, затем ещё в 1945 году перешёл на работу в правление партии в Берлине. В Советской зоне оккупации Германии Ширдеван был избран в ЦК КПГ, впоследствии в ЦК СЕПГ. В 1947 году Ширдеван возглавил рабочую группу по изучению истории партии в подполье, в 1949 году работал заместителем председателя западной комиссии при правлении СЕПГ, в 1950 году занял должность руководителя нового западного отдела при ЦК СЕПГ. В этой должности Ширдеван фактически руководил организованной СЕПГ оппозицией в СДПГ «Социал-демократическая акция». В 1952 году Ширдеван был назначен первым секретарём правления СЕПГ в земле Саксония, затем первым секретарём окружного правления партии в Лейпциге. В 1953 году Ширдеван вошёл в состав Политбюро ЦК СЕПГ, где занимался различными вопросами, в том числе кадрами и безопасностью. На 1950-е годы пришёлся пик партийной карьеры Ширдевана, в то время он считался вторым человеком в партии после Вальтера Ульбрихта.

Несмотря на своё высокое положение, Ширдеван подвергал критике деятельность Ульбрита. По его мнению, из событий 17 июня 1953 года в ГДР не было вынесено должных уроков. После смерти И. В. Сталина в 1953 году и осуждения культа Сталина в СССР Ширдеван надеялся, что в ГДР также будет произведён критический разбор сталинистской эры, но эти намерения были пресечены Ульбрихтом. Кроме того, Ширдеван высказывался в пользу возможности объединения Германии, но не нашёл поддержки этой идеи в партии. Ширдевана обвинили в одностороннем подходе к германскому вопросу, отказе от линии партии и преуменьшении угрозы Венгерского восстания 1956 года.

На 35-м пленуме ЦК СЕПГ в феврале 1958 года Карл Ширдеван и его сторонник Эрнст Волльвебер были отстранены от своих должностей. Ширдеван был исключён из состава Политбюро и ЦК СЕПГ за фракционную деятельность. В 1958—1965 годах Ширдеван руководил Управлением государственного архива в Потсдаме.

В 1990 году Ширдеван был реабилитирован Партией демократического социализма и был избран в её совет старейшин.

Сочинения

• Karl Schirdewan: Aufstand gegen Ulbricht. Aufbau Taschenbuch Verlag, Berlin 1994. ISBN 3-7466-8008-5.
• Karl Schirdewan: Ein Jahrhundert Leben. Erinnerungen und Visionen. Edition Ost, Berlin 1998. 334 S. ISBN 3929161346.

Литература

• Hermann Weber, Andreas Herbst: Deutsche Kommunisten. Biographisches Handbuch 1918 bis 1945. Karl Dietz Verlag, Berlin 2004, ISBN 3-320-02044-7, S. 661—662.

Ссылки

• [bundesstiftung-aufarbeitung.de/wer-war-wer-in-der-ddr-%2363%3B-1424.html?ID=3044 Биография  (нем.)]
• [www.munzinger.de/search/go/document.jsp?id=00000006723 Биография  (нем.)]

Отрывок, характеризующий Ширдеван, Карл

– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.