Шолев, Григорий Иванович

Григорий Иванович Шолев
Принадлежность	РСФСР РСФСР СССР СССР
Годы службы	1918—1956
Звание
Командовал	272-й стрелковый полк; 2-я Ленинградская стрелковая дивизия народного ополчения; 281-я стрелковая дивизия; 198-я стрелковая дивизия; 282-я Тартуская стрелковая дивизия; Новосибирское военно-пехотное училище; Тамбовское суворовское военное училище
Сражения/войны	Гражданская война Советско-финская война Великая Отечественная война
Награды и премии

Григорий Иванович Шолев (22 января [3 февраля] 1899, Вичуга, Костромская губерния — ноябрь 1972) — военачальник Великой Отечественной войны, генерал-майор (1944).

Биография

Родился 22 января (3 февраля) 1899 года в Вичуге (ныне — Ивановской области). В 1918 году работал молотобойцем в Екатеринбурге.

Службу в армии начал в мае 1918 года рядовым 2-го Уральского добровольческого полка на Восточном фронте, где до 1919 года участвовал в боях против армии Колчака и подавлении бандитско-кулацких восстаний. В 1919 году окончил Высшую школу усовершенствования комсостава (Глазов), в 1920 — Первые сибирские пехотные курсы (Омск).

С 1920 года служил на должностях помощника командира роты, командира роты и батальона, начальника штаба полка в Особом Краснознамённом Дальневосточном военном округе. Участвовал в разгроме белогвардейцев в Тюкалинском, Ишимском и Тобольском уездах. Был ранен в руку.

В 1921—1928 годы — командир роты (253-й стрелковый полк 29-й стрелковой дивизии, Омск; 77-й стрелковый полк 26-й стрелковой дивизии, Ачинск, 76-й стрелковый полк той же дивизии, Канск), в 1929—1932 — командир батальона (35-й стрелковый полк 12-й стрелковой дивизии, Татарск, с 1930 — в Благовещенске), затем — начальник штаба 34-го стрелкового полка 12-й стрелковой дивизии (Благовещенск). В этот период окончил Повторные курсы усовершенствования комсостава (СибВО, 1923) и дважды — курсы «Выстрел» (1929, 1936).

В должности командира 272-го стрелкового полка 123-й стрелковой дивизии в 1939—1940 годы участвовал в советско-финской войне, затем служил заместителем командира 142-й стрелковой дивизии (ЛенВО).

Великая Отечественная война

В июле-августе 1941 года — командир 2-й стрелковой дивизии Ленинградской армии народного ополчения. С 25 августа по 28 декабря 1941 года командовал 281-й стрелковой дивизией, действовавшей на Ленинградском фронте. С января 1942 по апрель 1943 года — комендант 17 и 22 укрепрайонов Ленинградского фронта. Руководил подвозом снабжения Ленинградского фронта, был начальником обороны побережья Ладожского озера.

В 1943—1944 годах учился в Академии Генштаба, затем в составе 3-го Прибалтийского фронта командовал 198-й стрелковой дивизией (9.5.1944 — 4.9.1944), 282-й Тартуской стрелковой дивизией; участвовал в операциях по разгрому фашистских войск в направлении Псков — Тарту.

С 31 марта по 25 июня 1945 года исполнял должность начальника штаба 33-го гвардейского стрелкового корпуса на 1-м Украинском фронте в звании генерал-майора (13.9.1944). Участвовал в боевых действиях по освобождению городов Лигница, Дрезден, Прага.

После войны преподавал тактику на кафедре Военной академии им. М. В. Фрунзе, был старшим преподавателем оперативно-тактической подготовки на курсах командного состава этой академии; руководил Новосибирским пехотным училищем (1950—1954).

В ноябре 1954 года окончил Высшие академические курсы Военной академии им. К. Е. Ворошилова. С февраля 1955 по март 1956 года руководил Тамбовским суворовским училищем.

В марте 1956 года уволен в запас по болезни. Умер в ноябре 1972 года.

Награды

• Медаль «XX лет РККА» (1938),
• четыре ордена Красного Знамени (1940, …, …, 25.6.1944)
• Медаль «За оборону Ленинграда»
• орден Отечественной войны 1 степени (11.4.1945)
• Медаль «За освобождение Праги»
• Медаль «За победу над Германией»
• орден Ленина
• Юбилейная медаль «30 лет Советской Армии и Флота»
• Юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
• знак «За доблесть и отвагу — 25 лет Победы в Великой Отечественной войне».

Ссылки

• [www.tstu.ru/win/tambov/tambov_img/imena_img/ps_shol1.jpg Послужной список Г. И. Шолева]. Тамбовский государственный технический университет. Проверено 1 января 2016.
• [www.tstu.ru/win/tambov/tambov_img/imena_img/ps_shol2.jpg Послужной список Г. И. Шолева (окончание)]. Тамбовский государственный технический университет. Проверено 1 января 2016.

Отрывок, характеризующий Шолев, Григорий Иванович

– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.