Кураре

Кура́ре  (вурали)— южно-американский стрельный яд, приготовляемый, главным образом, из коры растения Strychnos toxifera M.R.Schomb. ex Benth. (Стрихнос ядоносный).

Индейцы Гвианы бассейна реки Амазонка смазывали им концы стрел. Животное при ранении стрелой с кураре теряет подвижность и погибает от остановки дыхания. Алкалоиды, входящие в кураре, биологически не активны при попадании в организм через желудочно-кишечный тракт. Таким образом, мясо животных, отравленных ядом кураре, пригодно для использования в пищу, по словам местных жителей, такое мясо считается даже деликатесом, так как при приготовлении оно становится мягче и нежнее.

История

В 1617 году английский путешественник и писатель Уолтер Рэли отправился в оринокские джунгли, сопровождаемый переводчиком и местными индейцами. Рэли обратил внимание, что подстреленные ими животные умирали от малейших ранений, наносимых стрелами туземцев. Когда он попросил объяснить, в чём же загадка, те ответили, что наконечники пропитаны жидкостью, называемой «кураре», что в дословном переводе означало «жидкость, которая быстро убивает птиц». Рэли решил проверить действие яда на себе, сделав небольшой надрез и капнув всего две капли. Этого хватило, чтобы он потерял сознание и после долго приходил в себя.

Сейчас, когда секрет туземцев раскрыт, кураре нередко применяют в медицине, воздействуя на нервную систему пациентов, снимая напряжение и страх. В 1942 году канадские врачи Гарольд Гриффит и Энид Джонсон впервые применили кураре для управляемой мышечной релаксации.

Подвиды

Тубо-кураре (Трубочный кураре)

Экстракт укладывают в бамбуковые трубки 25 см длиной и используют для смазывания стрел при стрельбе из лука при охоте на мелкого зверя. Главным компонентом служат алкалоиды корня Chondrodendron tomentosum Ruiz et Pav. семейство Menispermaceae

Поскольку кураре, расфасованный в бамбуковых трубках, обладал самым сильным фармакологическим действием, главный алкалоид был назван тубокурарином (он же тубарин). Его гидрохлорид применяется в хирургии для расслабления скелетных мышц. Тубокурарин-хлорид используют также для лечения столбняка и конвульсий при отравлении стрихнином.

Пот-кураре (Горшочный кураре)

Экстракт помещается в мелкие глиняные необожженные горшочки и используется при охоте на птицу. Из жилок листа пальмы вырезают мелкие легкие стрелы, заостренные кончики которых смазывают ядом; стрелу закладывают в полую бамбуковую трубку, служащую «ружьем», и стрелу выдувают, направляя на птицу, которая, будучи задета бесшумной стрелой, падает камнем. Для этой цели используют кору Strychnos castelniaeana Wedd. и, вероятно, виды Chondrodendron.

Калабаш-кураре (Тыквенный кураре)

Хранят в плодах мелкой посудной тыквы. Этот экстракт наиболее ядовит и применяется для стрел и наконечников копий при охоте на крупного зверя и при военных операциях. Важнейшей составной частью экстракта являются алкалоиды коры сильно ядовитого растения Strychnos toxifera.

Действие яда

Яд блокирует ацетилхолиновые никотиновые рецепторы поперечно-полосатых мышц, а следовательно и мышц, отвечающих за дыхание, и смерть наступает от удушья при почти ненарушенном сознании. При весьма малых дозах возможно возвратить к жизни поддержанием искусственного дыхания (яд выводится почками). Для отравления достаточно царапины в коже. Применяется в физиологической практике для обездвиживания экспериментальных животных. Действующее начало яда, d-тубокурарин, достаточно широко применялось в хирургии и травматологии как миорелаксант.

Противоядие

Любые ингибиторы холинэстеразы, например, неостигмин и физостигмин.

Ссылки

• Кураре — статья из Большой советской энциклопедии.
• Курарины — статья из Большой советской энциклопедии.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Кураре

– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.