Яковлев, Евстафий Григорьевич

Евстафий Григорьевич Яковлев
Дата рождения	14 (27) апреля 1914(1914-04-27)
Место рождения	деревня Сходнево-Чертанла, Казанская губерния, Российская империя
Дата смерти	16 апреля 1945(1945-04-16) (30 лет)
Место смерти	район железнодорожной станции «Вербиг» к северо-востоку от города Зелов, Германия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	стрелковые войска
Годы службы	1939—1945
Звание	старший лейтенант
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Евста́фий Григо́рьевич Я́ковлев (14 [27] апреля 1914 года  — 16 апреля 1945 года) — участник Великой Отечественной войны, командир стрелковой роты 1054-го стрелкового полка 301-й стрелковой Сталинской ордена Суворова II-й степени дивизии 9-го Краснознамённого стрелкового корпуса 5-й ударной армии 1-го Белорусского фронта, старший лейтенант. Герой Советского Союза (1945).

Биография

Родился 14 (27) апреля 1914 года в деревне Сходнево-Чертанла (ныне Лениногорский район, Татарстан, Россия) в крестьянской семье. Чуваш. Окончил 5 классов, курсы механизации. Работал в колхозе трактористом.

В Красную Армию призван в октябре 1939 года Ново-Письменским райвоенкоматом Татарской АССР. Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 года. В 1943 году окончил курсы младших лейтенантов.

Командир стрелковой роты 1054-го стрелкового полка (301-я стрелковая дивизия, 9-й стрелковый корпус, 5-я ударная армия, 1-й Белорусский фронт) старший лейтенант Евстафий Яковлев умело организовал боевые действия вверенной ему роты 16 апреля 1945 года в районе железнодорожной станции «Вербиг» ныне — «Нойлангзов», расположенной северо-восточнее города Зелов (Германия).

Получив приказ командира стрелкового батальона майора Перепелицына уничтожить гитлеровцев, вооружённых фаустпатронами, которые не дали возможности советским танкистам поддержать атаку его батальона, старший лейтенант Яковлев Е. Г. смело и решительно повёл воинов своей роты в бой.

Зайдя во фланг группе противника, отважный офицер поднял роту на решительную атаку и в первых рядах стрелков сам обрушился на фашистских «фаустников». Забросав врага гранатами и расстреливая их огнём из винтовок и автоматов, стрелковая рота Яковлева уничтожила три десятка «фаустников», из которых четверых уничтожил лично старший лейтенант Яковлев. В этом бою мужественный командир роты был смертельно ранен. Скончался 16 апреля 1945 года.

Но успех боя, ставшего последним для старшего лейтенанта Евстафия Яковлева, был уже решён: советские танки вырвались на оперативный простор. За ними, преследуя противника, неудержимо двинулась пехота. Это пошёл в бой второй эшелон 301-й стрелковой дивизии.

Старший лейтенант Яковлев Е. Г. похоронен на офицерском кладбище города Костшин-над-Одрой, Польша.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 мая 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм старшему лейтенанту Яковлеву Евстафию Григорьевичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза;
• орден Ленина;
• орден Красного Знамени;
• орден Отечественной войны 1-й степени;
• орден Красной Звезды;
• медали.

Память

В родной деревне в честь Героя установлен обелиск, его именем названа улица в Лениногорске.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=9137 Яковлев, Евстафий Григорьевич]. Сайт «Герои Страны».

• [enc.cap.ru/?t=prsn&lnk=4853 Яковлев Евстафий Григорьевич].

Отрывок, характеризующий Яковлев, Евстафий Григорьевич

Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.