6"/50 BL Mark XXIII

152-мм морское орудие Mark XXIII

BL 6 inch gun Mark XXIII
Носовые башни крейсера «Белфаст», март 2005 года
История производства
Страна производства	Великобритания Великобритания
Годы производства:	1931
Изготовлено, ед.:	469
История службы
Годы эксплуатации:	1931—1985
Характеристики орудия
Марка орудия:	Mark XXIII
Калибр, мм:	152
Длина ствола, мм/калибров:	7869/51,63
Длина канала ствола, мм:	7620
Объём каморы, дм³:	28,7
Тип затвора:	поршневой
Масса ствола с затвором, кг:	7017
Масса снаряда, кг:	50,8
Начальная скорость снаряда, м/с:	841
Скорострельность, выстрелов в минуту:	8
Характеристики артустановки
Марка артустановки:	Mk XXI
Масса вращающейся части, кг:	96 500
Расстояние между осями орудий, мм:	213
Длина отката, мм:	420
Угол подъёма ствола, °:	от −5 до +60
Угол поворота, °:	до 150 на борт
Максимальная скорость вертикального наведения, °/с:	10
Максимальная скорость горизонтального наведения, °/с:	5—7
Максимальная дальность стрельбы, м:	23 300 (125 кбт)

BL 6 inch gun Mark XXIII — британское казнозарядное 6-и дюймовое (152-мм) орудие с длиной ствола в 50 калибров, являвшееся ос­новным оружием легких крейсеров Коро­левского флота, построенных в 1930—1940 годы, за исключением типа «Дидо».

Разработка

Орудие стало первой британской шестидюй­мовкой цельнотрубчатой конструкции — на нем англичане впервые отказались от традиционно­го метода наматывания проволоки в пользу моноблочной конструкции ство­ла. Разработка артсистемы началась в 1929 году, на во­оружение её приняли в 1931 году. Как и боль­шинство зарубежных аналогов, она созда­валась в надежде на использование в ка­честве универсального орудия, однако очень скоро стало ясно, что недостаточ­ная скорострельность, низкие скорости вертикальной и горизонтальной наводки делали эту систему в данной роли неэффективной.

Применение

Орудие применялось на легких крейсерах:

• типа «Линдер» (4 двухорудийные башни типа Мк XXI, 5 кораблей);
• типа «Сидней» (4 двухорудийные башни типа Мк XXI, 3 корабля);
• типа «Аретуза» (3 двухорудийные башни типа Мк XXI, 4 корабля);
• типа «Саутгемптон» (4 трехорудийные башни типа Мк XXII, 5 кораблей);
• типа «Манчестер» (4 трехорудийные башни типа Мк XXII, 3 корабля);
• типа «Белфаст» (4 трехорудийные башни типа Мк XXIII, 2 корабля);
• типа «Фиджи» (4 трехорудийные башни типа Мк XXIII, 8 кораблей);
• типа «Уганда» (3 трехорудийные башни типа Мк XXIII, 3 корабля);
• типа «Свифтшур» (3 трехорудийные башни типа Мк XXIII, 3 корабля);

Кроме того, разрабатывались четырехствольная уста­новка для крейсеров типа «Белфаст» и трехствольная Mk XXIV для крейсеров типа «Тайгер». Всего было изготов­лено 469 орудий Mk XXIII.

Описание

Пушка Mk XXIII — скрепленная, с пор­шневым затвором. Имело картузное заряжа­ние, ручное досылание и запирание затвора. Длина ствола пушки Mk XXIII составля­ла 50 калибров, или 7620 мм, полная дли­на — 7869 мм (51,63 калибра), длина каморы 1041,4 мм, объем каморы 28,7 дм³, масса орудия — 7017 кг, из которых 197 кг приходилось на поршневой затвор. Ствол имел 36 нарезов глубиной 1,17 мм, общая длина нарезной части — 6486,1 мм.

Для 152-мм орудий имелось два типа снарядов — полубронебойный с бал­листическим колпачком CPBC и фугасный HE. Вес обоих равнялся 50,8 кг, вес взрывча­того вещества в первом 1,7 кг (3,35 %), во втором — 3,6 кг (7,1 %). Существовало два вида зарядов — нормальный (13,62 кг) и усиленный (14,5 кг). В качестве метательно­го заряда использовался кордит марки SC150, обладавший повышен­ной стойкостью, что и позволило отказаться от обязательной для преж­них кораблей системы рефрижерирования погребов. При использовании нормального заряда начальная скорость снаря­да равнялась 841 м/с, что обеспечивало максимальную дальность стрельбы 23 300 м (125 кбт) при угле возвышения орудия 45°. Рабоче давление составляло 3230 кг/см². Живучесть ствола составля­ла порядка 1100 выстрелов. Заряжание могло производиться при углах возвышения от −5 до +12,5°, но наиболее предпочтительным был диапазон от +5 до + 7°.

Башня Mk XXI

Вращающаяся часть башни Mk XXI весила 96,5 тонн. Оба ствола распо­лагались в индивидуальных люльках, расстояние между осями орудий составляло 213 см. Горизонтальное наведение осуществлялось гидрав­лическим приводом с 65-сильным электромотором, расположенным на основании вращающейся части, точ­ная наводка осуществлялась вручную. Скорость гори­зонтального наведения — 10 град/с. Для создания давления в пневматичес­ких накатниках и для продувки стволов служил воздушный компрессор. Вертикальное наведение обеспечивалось гидравлическими приводами с червячной передачей. Диапазон вертикальной наводки составлял от −5 до +60°. Скорость верти­кального наведения — 5—7 град/с. Практичес­кая скорострельность составляла 8 вы­стрелов в минуту для одного орудия.

Башня Mk XXII

Вращающаяся часть башни Mk XXII весила 152 тонны. Диаметр вращающейся части составлял 5,79 метров. Все три ствола распо­лагались в индивидуальных люльках, расстояние между осями орудий составляло 198 см. Центральное орудие было оттянуто назад на 76 см для улучшения баллистических характеристик снарядов в башенном залпе. Горизонтальное наведение осуществлялось гидрав­лическим приводом со 103-сильным электромотором. Диапазон вертикальной наводки составлял от −5 до +45°. Остальные характеристики соответствовали башне предыдущей модели.

Башня Mk XXIII

Вращающаяся часть башни Mk XXIII весила 178 тонн.

Проект четырехорудийной башни

Несостоявшиеся четырехорудийные башни с орудиями Mk XXIII должны были иметь вес в 232,8 тонн и диаметр вращающейся час­ти 5,79 м. Расстояние между стволами в каждой паре орудий, согласно эскизно­му проекту, составляло 69,85 см и меж­ду внутренними стволами обеих пар — 118,1 см. Как показали опыты, столь ску­ченное расположение орудий оказалось абсолютно неприемлемым.

Отрывок, характеризующий 6"/50 BL Mark XXIII

Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.


На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.