Dominum et Vivificantem
| Dominum et Vivificantem | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: |
Папа Иоанн Павел II |
| Язык оригинала: | |
| Дата написания: | |
| Дата первой публикации: | |
Dominum et Vivificantem (Господа Животворящего) — пятая по счёту энциклика Папы римского Иоанна Павла II, опубликованная 18 мая 1986 года. Энциклика посвящена Святому Духу и его роли в жизни церкви.
Содержание
Структура
Энциклика состоит из 3 частей, введения и заключения.
- Введение
- Часть 1. Дух Отца и Сына, дарованный Церкви
- Часть 2. Дух, обличающий мир о грехе
- Часть 3. Дух Животворящий
- Заключение
Содержание
В то время, как две предыдущие энциклики Иоанна Павла II носили культурологический и исторический (Slavorum Apostoli), а также общественно-социальный характер (Laborem Exercens), в Dominum et Vivificantem папа возвращается к теологическим вопросам. «Dominum et Vivificantem» — самое длинное и самое сложное размышление о Святом Духе в истории папских энциклик[1].
Энциклика рассматривает учение Католической церкви о Святом Духе и его роли в жизни Церкви со времени Пятидесятницы до наших дней. Обширно цитируются документы Второго Ватиканского собора, главным образом Lumen Gentium и Gaudium et Spes. Вторая глава подробно останавливается на Святом Духе, как обличителе мира о грехе. Святой Дух, по мнению папы, через Церковь должен убедить мир в его греховности, чтобы мир смог осознать потребность в искуплении. Третья глава связана с приближением 2000-летнего юбилея нашей эры и началом третьего тысячелетия с момента пришествия в мир Христа. В ней подвергаются критике общества, в которых господствует атеизм и материализм. Они рассматриваются в контексте «сопротивления Духу Святому», и именно из-за них, говорится в энциклике, в нашей «порочной материалистической цивилизации» появляются угрожающие «знамения времени» и «вестники смерти» (гонка вооружений, терроризм и пр.)[2].
«Dominum et Vivificantem» специально не делает серьёзный акцент на проблеме филиокве, хотя католический взгляд на триадологию разобран в первой главе. Энциклика написана скорее с позиции пастыря, стремящегося привить читателям любовь и преданность Святому Духу, а не с позиции профессора, стремящегося победить в теологическом споре[1].
|
К такой миссии – возвещать о Духе – Церковь сознает себя призванной, приближаясь со всем человечеством к концу второго тысячелетия от Рождества Христова. Перед лицом неба и земли, которые «прейдут», она хорошо знает, что «слова, которые не прейдут», становятся особо красноречивыми. Это слова Христа о Духе Святом, неисчерпаемом источнике «воды, текущей в жизнь вечную», то есть слова истины и спасительной благодати. Над этими словами она желает размышлять, к этим словам она желает привлечь внимание верующих и всех людей, готовясь праздновать – о чем будет сказано позже – великий Юбилей, коим будет отмечен переход от второго тысячелетия христианства к третьему[3] | 
|
Напишите отзыв о статье "Dominum et Vivificantem"
Примечания
- ↑ 1 2 Джордж Вейгел. гл. 14 // [www.gumer.info/bogoslov_Buks/katholic/Veigel_papa/Veig_14.php Свидетель надежды Иоанн Павел II] = Witness to Hope: The Biography of Pope John Paul II. — М.: АСТ, 2001. — Т. 1. — 608 с. — ISBN 5-17-005695-8.
- ↑ [www.cultes.ru/word/13597 «Энциклики социальные римских пап»// Учебный словарь-минимум по религиоведению под ред. профессора И. Н. Яблокова]
- ↑ Dominum et Vivificantem. Введение.
Ссылки
- [www.vatican.va/holy_father/john_paul_ii/encyclicals/documents/hf_jp-ii_enc_18051986_dominum-et-vivificantem_lt.html Текст энциклики на сайте Святого Престола (лат.)]
- [www.vatican.va/holy_father/john_paul_ii/encyclicals/documents/hf_jp-ii_enc_18051986_dominum-et-vivificantem_en.html Текст энциклики на сайте Святого Престола (англ.)]
- [katoliksochi.ru/chitalnyj-zal/pap-dok/encykliki/ip2/dominum-et-vivificantem.html Русский текст энциклики]
|
||||||||
Отрывок, характеризующий Dominum et Vivificantem
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
