Ёлки-палки!

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ёлки-палки! (фильм)»)
Перейти к: навигация, поиск
Ёлки-палки!
Жанр

комедия

Режиссёр

Сергей Никоненко

В главных
ролях

Сергей Никоненко
Екатерина Воронина

Кинокомпания

Киностудия им. М. Горького

Длительность

88 мин

Страна

СССР СССР

Год

1988

IMDb

ID 0096482

К:Фильмы 1988 года

«Ёлки-палки!» — советский художественный фильм 1988 года по мотивам рассказов Василия Шукшина «Штрихи к портрету», «Упорный», «Сильные идут дальше».





Сюжет

Действие фильма происходит в маленьком провинциальном городке на берегу моря. Это история изобретателя-одиночки, самоучки и энтузиаста. С виду герой фильма, телемеханик Николай Князев (Сергей Никоненко), совершенно нормальный человек. Однако отрешение от радостей обычной жизни и «гениальные мысли», теснящиеся в его голове, превращают его в изобретателя и философа, неистощимого на гениальные глобальные идеи — он конструирует вечный двигатель, «изобретает велосипед», годами сочиняет философский трактат о государстве, пытаясь изложить свои идеи каждому встречному, посылая письма и в Академию наук, и в ЮНЕСКО, тщетно дожидаясь, как и другие подобные «гении», ответа. Словом, витает в эмпиреях и глядит свысока на прочих обитателей грешной земли, «не понимающих сути». Но понимают его разве что дети, а большинство земляков считают его слегка чокнутым.

В конце фильма герой тонет в волнах бурного моря, но его спасают подоспевшие молодые люди. Это происшествие становится поворотным в его жизни, он понимает, что всё, пора «остепениться». Хотя в финале он всё-таки опять говорит, своему другу, мальчишке: «Я изобрёл двигатель… Не вечный, но очень-очень мощный, а величиной со спичечную коробку…»

В ролях

Съёмочная группа

Напишите отзыв о статье "Ёлки-палки!"

Ссылки

  • [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=2005 «Ёлки-палки!»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
  • «Ёлки-палки!» (англ.) на сайте Internet Movie Database
В Викицитатнике есть страница по теме
Ёлки-палки!


Отрывок, характеризующий Ёлки-палки!



У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.